Notice: Undefined variable: title in /home/area7ru/area7.ru/docs/referat.php on line 164
Реферат: Традиционная казачья свадьба - Рефераты по культурологии - скачать рефераты, доклады, курсовые, дипломные работы, бесплатные электронные книги, энциклопедии

Notice: Undefined variable: reklama2 in /home/area7ru/area7.ru/docs/referat.php on line 312

Главная / Рефераты / Рефераты по культурологии

Реферат: Традиционная казачья свадьба



Notice: Undefined variable: ref_img in /home/area7ru/area7.ru/docs/referat.php on line 323
Пятигорский государственный лингвистический университет
Реферат по культуре народов Северного Кавказа на тему:
« Традиционная казачья свадьба».
Выполнила:
Студентка группы 103
ФГСУ
Бетуганова Ж. Р.
Научный руководитель: доц. Волова Л. А.
Пятигорск 2003г.
Содержание :
Введение.
1. Добрачные отношения молодёжи.
2. Предсвадебные обряды.
3. Свадебная обрядность
Заключение
Примечание и список литературы.
Введение.
Терское казачество — старейшая группа русского населения Северного
Кавказа. Культура этой группы представляет двоякий Интерес — как один из вариантов восточнославянской культуры и как культура одной из этнических общностей Северного Кавказа. Однако многие компоненты культуры казачества изучены далеко не достаточно. К ним относится и свадебная обрядность. Л. Б.
Заседателева уделила около 30 страниц своей монографии свадебным обрядам терских казаков *. Но поскольку объектом е^ исследования было все терское казачество в целом, она не могла подробно описать или тщательно проанализировать особенности обрядов тех или иных локальных групп казачества, в частности, казачества Кабардино-Балкарии. Между тем, эти особенности очень важны как для изучения восточнославянской свадьбы, так и для изучения культуры народов Кабардино-Балкарии.
Ценные сведения о традиционной казачьей обрядности содержатся в двух довольно подробных описаниях свадеб конца XIX—начала XX в2. Кроме того, в статье использованы материалы, собранные в ходе этнографических экспедиций в 1986— 1988 гг. в станицах Екатериноградская, Приближная, Солдатская,
Котляревская, Александровская и в городе Прохладном. В этих материалах зафиксированы обычаи, в лучшем случае, предреволюционных лет, а большей частью — 20-х гг. нашего века- Но поскольку в 20-е г. в станицах еще сохранялась традиционная свадебная обрядность, полевые материалы вполне могут быть привлечены для ее изучения. Использованные источники позволяют выявить основные особенности и варианты казачьей свадьбы на территории
Кабардино-Балкарии, проследить, как изменялась свадебная обрядность в конце
XIX — 20-х гг. XX в., наконец, поставить вопрос о происхождении обрядов терского казачества.
На территории Кабардино-Балкарии первая станица — Ека- териноградская—появилась в 1777 г. В ней поселили волжских казаков, которые за 30 лет до того были переселены на Волгу с Дона и сохраняли все обычаи донского казачества. К середине XIX в. на территории Кабардино-Балкарии было уже 7 станиц:
Екатериноградская, Прохладная, Приближная, Солдатская, При-шибская,
Котляревская и Александровская. В дальнейшем их число не увеличивалось.
Казачье население станиц сформировалось из 4 основных групп: 1) волжских казаков—ст. Екатериноградская; 2) однодворцев — ст. Приближная и
Солдатская;
3) переселенцев с Украины, которые жили во всех станицах на территории
Кабардино-Балкарии, а в ст. Прохладной и Пришиб-ской составляли большую часть казачества; 4) отставных солдат — ст. Солдатская, Котляревская,
Александровская. Эти группы, особенно последняя тоже были этнически неоднородными — среди отставных солдат встречались выходцы из разных губерний России. В результате этнический состав как казачества в целом, так и населения отдельных станиц, был довольно сложным.
Каждая станица, независимо от этнического состава населения, делилась на несколько частей — краев. В некоторых станицах, например, в ст.
Екатериноградской и Солдатской, жители разных «краев» отличались друг от друга происхождением, языком или говором.
2. Добрачные отношения молодежи
Различия между станичными «краями» ярче всего проявлялись в поведении молодежи. Молодым неженатым казакам небезопасно было даже появляться в другом «краю» станицы и особенно опасно было ухаживать за девушками того
«края». Между молодыми казаками разных «краев» одной станицы нередко происходили драки, чаще всего из-за девушек. Свататься можно было и к девушке с другого «края» станицы, но в таком случае жених должен был дать ребятам того «края», где жила его невеста, своего рода выкуп — папиросы, водку или вино, иначе они могли его избить 3.
-п Внутри одного «края» молодые парни и девушки довольно свободно общались между собой. Весной и летом они собирались на улице, в степи, на выгоне (со дня Пасхи), в лесу (с Троицы). Небольшая группа молодежи одного возраста обычно называлась гуртом, реже в этом значении употребляли слово карагод.
Они пели, танцевали, играли в различные игры. Зимой ребята и девочки, начиная лет с 14, собирались на посиделки, вечеринки (ст.
Екатериноградская, Приближная, Котляревская) или досв1т-ки (ст. Прохладная,
Солдатская). Для этого каждый гурт нанимал какую-нибудь хату, чаще всего у одинокой женщины. Реже бывало, что собирались дома у кого-нибудь из участников вечеринки На таких вечеринках девушки занимались работой — шили, пряли; вязали. Но успевали они и повеселиться вместе с ребятами — песни, игры-продолжались до поздней ночи. Здесь же все собравшиеся обычно ужинали и ночевали 4. Вечеринки, и досвитки проходили без участия и без контроля взрослых, но молодежь не злоупотребляла своей свободой; Как писал один из жителей ст. Прохладной, «несмотря на то, что девушки и парни вместе проводили целые ночи, в их отношениях строжайшим образом соблюдалась скромность и благопристойность» 5- Однако в конце XIX в., после того как через Прохладную прошла железная дорога, и эта станица стала превращаться в крупный торгово-ремесленный центр, положение изменилось. Досвггки тогда
«получили новый, совсем нежелательный характер, вследствии чего в конце
1886 года по общественному приговору этот обычай запрещен»6- В других же станицах вечеринки продолжались вплоть до 20—30-х гг., и все это время они сохраняли благопристойный характер.
С того возраста, когда девушка начинала посещать вечеринки (то есть лет с
14), у нее мог появиться ухажер. В некоторых случаях они встречались на протяжении нескольких лет, но далеко не всегда вступали в брак. Согласно существовавшим тогда нормам приличия, на вечеринках дозволялось обниматься и целоваться, но не более того. Причем, такие вольности допускались только в молодежной среде. В присутствии старших, особенно родителей, молодежь вела себя совершенно иначе. Считалось, что парню и девушке должно быть
«стыдно» даже просто идти вдвоем по улице. Ухажер никогда не приходил домой к своей девушке, она, в свою очередь, обходила далеко стороной его двор.
Они явно избегали родителей друг друга.7
Если все же приличия были нарушены, что бывало редко, девушку ожидало суровое наказание. «Замеченная в безнравственном проступке девушка уже не могла выйти замуж за казака...» 8 Но даже когда она выходила замуж, ей не удавалось избежать позора. Особенно тяжелым бывали последствия, если девушка забеременела до брака. Ее могли отказаться венчать в церкви, с нее во время свадьбы срывали фату, иногда она выходила замуж без свадьбы.
Бывало, что такая девушка кончала жизнь самоубийством. Опозорена была не только она, но и вся ее семья. На ее сестрах никто не хотел жениться 9.
Брачный возраст. В дореволюционное время браки у казаков заключались в довольно раннем возрасте. Девушки выходили замуж лет с 16, но чаще всего в
17—18 лет. Девушка старше 20 лет во многих станицах считалась уже старой девой (в станице Ека-териноградской их называли передойками}. Жениться на ней мог только вдовец с детьми 10.
Казаки женились обычно с 18, но изредка даже в 17 лет, чтобы скорее привести в дом работницу. Обычно в 21 год, когда казак шел на военную службу, он был уже женат. Тех, кто долго не женился, в ст. Прохладной называли кабардинскими парубками — кабардинцы в отличие от казаков женились поздно 11.
Выбор жениха и невесты. Хотя до брака молодые казаки и девушки свободно общались между собой, встречались и на вечеринках, и на улице, и во время праздников, право выбора жениха или невесты принадлежало родителям, которые далеко не всегда считались с чувствами своих детей. До революции существовало множество барьеров для заключения брака — национальных, религиозных, сословных и др. В конце XIX — начале XX в. казаки не вступали в брак с кабардинцами или другими народами Кавказа. Казачку не выдавали замуж за иногороднего — у иногородних не было земли. Но и казак не женился на иногородней, боясь, что его засмеют- Казаки и иногородние тало общались между собой. Даже разговаривать с иногородним считалось предосудительным для девушки-казачки. После революции многие из барьеров исчезли, и в 20-е гг. браки между казаками и неказачьим населением уже могли заключаться, хотя и тогда они былиеще редкостью.
Когда выбирали невесту, обращали внимание прежде всего на то, как она работает, что умеет делать,— именно в качестве работницы она нужна была семье жениха. Но учитывали также имущественное положение и репутацию семьи, из которой брали девушку. Приблизительно те же требования предъявляли родители девушки к жениху и его семье. Кроме того, в каждом конкретном случае принимались в расчет многие другие обстоятельства- Например, девушку отказывались выдать замуж в большую семью, потому что положение снохи в такой семье было особенно тяжелым, и т. д. Решая, на ком женить сына или за кого отдать дочь, родители советовались со своими родственниками, но последнее слово оставалось за отцом. Он мог сказать дочери: «Не за кого ты хочешь, а за кого я отдам» 12- Конечно, не все отцы и особенно матери (если не было в живых отца) отдавали дочерей замуж насильно. В 20-е гг. чаще, хотя и не всегда, при заключении брака родители стали учитывать желания своих детей.
Если даже девушке не нравился жених, за которого ее хотели выдать родители, она очень редко решалась пойти против их воли. В таком случае ее мог похитить тот, за кого она хотела выйтизамуж. Бывало даже, что невесту похищали прямо во время свадьбы, едва ли не с церковных ступеней *3. После этого ее родителям приходилось смириться с ее выбором и дать согласие на брак-- Но такие случаи составляли исключение. Гораздо чаще девушка подчинялась воле родителей-
3. Предсвадебные обряды.
Традиционную казачью свадьбу можно разделить на два основных этапа.
Первый из них составляли предсвадебные, подготовительные обряды, второй — собственно свадьба. В свою очередь предсвадебный цикл распадается на несколько обрядовых комплексов. Первый из них включает в себя сватовство, сговор, осмотр хозяйства жениха и т. п. Содержанием этого обрядового комплекса было достижение договоренности между родственниками невесты л жениха о предстоящем браке, об условиях его заключения. Одни из этих обрядов были общими для всех станиц, другие совершались только в некоторых.
Сватовство было первым обрядом предсвадебного цикла., Тех, кто сватал девушку, в большинстве станиц называли сватами, только в ст. Солдатской — по-украински — старостами. В ст. Прохладной еще в конце XIX в. их тоже называли старостами, но позднее стали именовать, как и в других станицах, сватами (так же называли друг друга родители жениха и невесты). Сватов выбирали родители жениха, обычно из числа своих родственников. Чаще всего к родителям девушки посылали 2—3 сватов, среди них были и мужчины, и женщины.
Сватами, как правило, были люди пожилые, опытные, они обязательно должны были состоять в браке, причем, именно в первом браке — «первой судьбы».
Вдовам, вдовцам, а после появления разводов и разведенным, никогда не поручали сватовство. Очевидно, существовало представление о том, что от выбора сватов зависела будущая судьба молодых. В дореволюционный период родители жениха и он сам никогда не шли в дом невесты до тех пор, пока не получали предварительного согласия на брак, но позднее это правило в некоторых станицам стали нарушать: сватать девушку мог пойти сам жених со своим другом или с кем-нибудь из родственников, а также его родители.
Сватовство обычно происходило вечером. Придя к родителям девушки сваты заводили иносказательный разговор. Как сообщают информаторы, едва ли не во всех станицах этот разговор начинался с .вопроса: «У вас телочка продается?» или «У вас есть телочка продажная?» и Уподобление невесты телочке характерно Ht только для казачества и не только для восточных славян 1;. , .
-. В конце XIX—начале XX в. ни в ст. Прохладной, ни в ст. Екатериноградской родители девушки сразу не давали согласия на брак. Даже если им нравился жених, они откладывали окончательный ответ на несколько дней или недель.
Сваты приходили к ним во второй и в третий раз. В последующие годы церемония сватовства упростилась и сократилась; зачастую она завершалась в течение одного вечера. Если родители девушки согласны выдать ее замуж, то сваты тут же звали родителей жениха и его самого или приходили все вместе на следующий день.
Когда предварительная договоренность о свадьбе была достигнута, у жениха и невесты спрашивали согласия на брак. Такое согласие они, как правило,
.давали независимо от того, как в действительности относились к предстоящему браку. В станице Прохладной и Приближной девушка отвечала своим родителям: «С вашей воли не выйду» *6.
* Осмотр хозяйства жениха. После сватовства родственники невесты шли или ехали к жениху печь смотреть, то есть осмотреть дом, двор, хозяйство семьи, в которую они собирались отдать свою дочь. Практическое значение этот обычай имел только тогда, когда жених и невеста жили в разных станицах и родители невесты не знали его имущественного положения. Но в таком случае жених мог их и обмануть — вместо своего двора показать им хозяйство богатого соседа *7. Если жених и невеста жили в одной станице (что бывало чаще), то ее родителям, конечно, было известно, насколько состоятельны их будущие родственники, но обычай соблюдался и в этом случае, хотя родственники невесты и жениха не столько осматривали хозяйство, сколько продолжали праздновать сватовство.
Кладка. Обычно в ходе сватовства родители жениха и невесты. договаривались о расходах на свадьбу. В ст. Екатериноградской в начале XX в. жених должен был заплатить родителям невесты «условленную сумму денег, от 10 до 200 рублей,смотря по состоянию. Иногда, вместо денег (или вместе с ними) жених дает одну или несколько лошадей, быков, коров, баранов или известную меру пшеницы, муки, проса, а иногда отдает рощу, сад и т. п.» 18.
Это единственное упоминание о том, что родители невесты могли получить в качестве свадебного выкупа скот, рощу или сад. Как правило, взнос жениха состоял из денег, продуктов питания, предметов одежды или домашнего обихода, необходимых для приданого. Например, в ст. Прохладной родители невесты получали от родителей жениха «пособие деньгами, водкой, вином, мукой и разными продуктами из домашнего хозяйства» . Все эти припасы были предназначены Для свадьбы. По свидетельству информаторов, в более поздний период во всех станицах, включая и станицу Екатериноградскую, жених чаще всего платил родителям невесты от 10 до 50 рублей. Иногда он покупал невесте свадебное платье, туфли или недостающую часть приданого — одеяло, шаль, юбку и т. п. В станице Приближной этот взнос называли кладкой — как во многих регионах России. Впрочем, в этой же станице зафиксировано и другое его название — калым 20. Но в отличие от калыма, известного многим народам Кавказа, кладка в казачьих станицах не оставалась у родителей невесты, а тратилась ими на свадьбу или на приданое.
Сговор в конце XIX — начале XX в. совершался и в ст. Прохладной, и в ст.
Екатериноградской. Но если в ст. Прохладной сговор {змовини} сводился к переговорам между сторонами невесты и жениха о предстоящей свадьбе, о размере свадебного взноса, то в ст. Екатериноградской сговор был едва ли не главным обрядом предсвадебного цикла. Именно во время сговора здесь
«сводили» жениха и невесту, а также заключали окончательное соглашение о свадьбе. В день" сговора торжественная процессия с песнями отправлялась из дома жениха в дом невесты. Во двор все входили свободно через открытые ворота, но дверь в комнату им открывали только после того, как сваха трижды читала молитву и просила пустить странников погреться. Родственники невесты усаживали пришедших за стол, угощали. Потом одна из девушек вводила в комнату невесту, которая подносила жениху рюмку водки и рюмку вина, просила отведать. Жених выпивал, целовал невесту, потом подносил ей водку и вино. В это время девушки пели:
И как тебе, Настасьюшка, не стыдно Чужого-то детинушку целовать...*
Затем невеста обносила вином и водкой своих родственников и родственников жениха. На этом своды заканчивались, но сговор продолжался; родственники жениха и невесты начинали класть руку, скрепляя договор о браке .
В таком виде сговор исполнялся в ст. Екатериноградской еще в начале XX в., но вскоре он как отдельный обряд перестал существовать и был забыт.
Жители Екатериноградской, как и других станиц, стали ограничиваться тем, что во время сватовства спрашивали у жениха и невесты согласия на брак. За пределами Кабардино-Балкарии сговор был одним из важнейших обрядов предсвадебного цикла во многих станицах на Тереке, на Дону (он мог также называться «рукобитьем» или «сводами»), песни, которые пели там во время этого обряда, были очень похожи на песни станицы Екатериноградской 22. В том или ином виде сговор был известен всем восточным славянам, поэтому можно предположить, что когда-то он исполнялся не только в
Екатериноградской, но и во всех остальных станицах на территории Кабардино-
Балкарии, однако впоследствии слился со сватовством.
Согласие на брак родители девушки давали несколько раз — вначале сватам, потом родителям жениха во время сватовства, наконец, окончательное*^ Ст.
Екатериноградской) — в ходе его вора. Как же выражалось согласие или отказ от брака? Во всех станицах сваты, направляясь в дом девушки, брали с собой хлеб и водку или вино. Все это было завернуто в платок или в полу одежды.
Если родители девушки не хотели выдавать ее замуж, то они возвращали сватам их хлеб и выпивку — это означало отказ. В станице Прохладной получение отказа обозначали термином коряки лупать, в ст. Екатериноградской отказать
— арбуз испечь, чайник навесить 23. Иногда сваты, потерпев неудачу в одном доме, шли во второй, в третий, до тех пор, пока им не удавалось засватать какую-нибудь девушку. Если родители девушки согласны были выдать ее замуж, то они принимали принесенные сватами или родителями жениха хлеб и водку. В ст.
Прохладной еще в конце XIX в. во время сватовства, после того, как жених и невеста давали согласие на брак, и после общей молитвы мать невесты ломала
(но не резала) на куски хлеб, принесенный «старостами», и раздавала его родственникам. Очевидно, что вместе с молитвой этот ритуал должен был скрепить договор о браке 24.В ст. Екатериноградской в нач. XX в. во время сговора, после того как сводили жениха и невесту, их родственники начинали класть руку. Вначале родственники невесты, обернув правые руки в платки, фартуки и полы одежды, клали их на хлеб, принесенный отцом жениха, потом клали руки родственники жениха и сверху — его отец, который говорил, что после этого не должно быть никаких отступлении от заключенных условии . " Эти обычаи и в ст. Прохладной, и в ст. Екатериноградской просуществовали только до начала XX в. Впоследствии их заменил другой обряд, который одинаково исполнялся и в ст. Прохладной, и в ст. Екатериноградской, и во всех остальных станицах на территории
Кабардино-Балкарии. Во время сватовства, после того, как жених и невеста давали согласие на брак, кто-нибудь из присутствующих, чаще всего невеста, разрезал принесенный сватами * хлеб. обычно на 4 части, и давал их родителям жениха и невесты. С того момента, как девушка разрезала хлеб, она во всех станицах считалась просватанной *)6. Этот обычай сохранился у казаков до настоящего времени. Известен он и за пределами Кабардино-
Балкарии, в частности, на Кубани 24. Во всех трех обрядах, скреплявших договор о браке, важная роль отводилась хлебу. Очевидно, в основе их лежало представление о том, что совместная трапеза объединяла людей, создавала тесные, даже родственные,связи между ними.
Запой. Важное значение в заключении брачного соглашения придавалось также совместному питью. Кроме хлеба,сваты приносили в дом жениха водку или вино.
После того, как невеста разрезала хлеб, родственники жениха и невесты вместе выпивали эту водку. В станицах Прохладной, Приближной, Котляревской этот- этап предсвадебной обрядности называли запоем 28. Но и в других станицах согласие родителей девушки выпить принесенную сватами водку означало, что они согласны выдать ее замуж. Об это»? свидетельствует, в частности, песня, записанная в ст. Екатерино-градской. В начале XX в. ее пели девушки во время сговора, когда невеста обносила водкой своих родственников и родственников жениха. Впоследствии эту же песню с небольшими изменениями стали петь родственники жениха во время сватовства, после того, как невеста разрезала хлеб, а также по дороге к дому жениха, когда шли печи смотреть:
Пьяница, пропоиница И Машин батюшка Пропили Машу, , Пропили за мед, за горелку, За ви{ную чару. Пойду по улице, *
Пойду по широкой, Два двора миную, Третий послушаю:
Что люди говорют, Моего батюшку бронют, Пьяницей называют29.
Другие варианты этой песни исполнялись в терских станицах за пределами
Кабардино-Балкарии, например, в ст. Ищерской, а также на Дону 30- Запой в том или ином виде существовал у всех восточных славян.
Возможно, что и некоторые другие обычаи должны были скрепить договоренность о свадьбе. В ст. Прохладной на следующий день после завершения сватовства и осмотра хозяйства жениха он вместе со своими родственниками шел к невесте, и она дарила им всем платки. В ст.
Екатериноградской невеста дарила жениху платок по время сговора, когда подносила ему вино. Не исключено, что эти подарки служили своего рода залогом предстоящей свадьбы.
Так или иначе, когда соглашение о свадьбе было заключено и все необходимые обряды выполнены, ни одна из сторон не могла отказаться от брака, а если отказывалась, то должна была выплатить другой стороне определенную сумму денег.
Через несколько дней после сватовства родители невесты шли в дом жениха и там договаривались о том, на какой день назначить венчание. Обычно венчались через 2—3 недели или через месяц после сватовства.
Первый этап предсвадебной обрядности, связанный со сватовством, был насыщен разнообразными обрядами, но после его окончания в предсвадебном цикле наступал как бы перерыв. Родственники жениха и невесты готовились к свадьбе, но каких-либо обрядов в этот период почти не было.
Посиделки и вечеринки. После сватовства, а в ст. Екатериноградской после сговора, в доме невесты едва ли не ежедневно собирались ее подруги, помогали ей шить и вышивать приданое, а также подарки для жениха и его родственников — платки, кисеты, карманы для свекрови. Это и были посиделки
(так их называли в ст. Екатериноградской в нач. XX в.). Кроме них устраивались вечеринки — в доме невесты собиралась молодежь, проводила время в песнях, плясках, играх. Вечеринки, как и посиделки,во всех ста-. ницах проходили примерно одинаково, хотя названия их сохранились не везде.
После ужина близкие подруги невесты (из ее гурта) оставались ночевать у нее. Жених тоже ночевал у своей невесты, а вместе с ним — те из его.друзей, которым девушки разрешали остаться. В ст. Приближной жених по просьбе друзей потихоньку спрашивал у каждой из девушек, согласна ли она того или иного из них оставить ночевать. Спать укладывались парами: невеста с женихом на кровати, девушки на полу рядом со своими ухажерами, но
«сны эти невинны», как подчеркивалось в описании свадебной обрядности ст.
Екатериноградской начала XX в. То же самое утверждают все участники вечеринок в этой и других станицах. По их словам, даже отношения жениха и невесты, не говоря уже об их друзьях и подругах, оставались до свадьбы вполне целомудренными 31-
За 2—3 дня до свадьбы начинался новый этап предсвадебной обрядности, связанный непосредственно с подготовкой к свадьбе. Некоторые обряды этого этапа исполнялись во всех станицах на территории Кабардино-Балкарии — это изготовление и украшение каравая, посещение кладбища невестой-сиротой, девичник.
Каравай. За день или за два до свадьбы во всех станицах пекли свадебный обрядовый хлеб. Он имел несколько разновидностей. Прежде всего, это был большой круглый каравай. Кроме него, почти во всех станицах готовили к свадьбе также продолговатый лежень. В ст. Прохладной в конце XIX в. пекли также калачи — витушки и круглый калач. Кроме того, во всех станицах к свадьбе готовили небольшие булочки — шишки, без которых и сейчас не обходится ни одна казачья свадьба-
В доме невесты каравай пекли обязательно во всех станицах, в некоторых
(ст. Прохладная, Приближная) его пекли также и в доме жениха. В ст.
Александровской у невесты пекли каравай, а у жениха — лежень.
Каравай украшали шишками и птичками из теста, калиной, но главным его украшением была ветка или верхушка дерева. В ст. Прохладной в конце XIX в. ее называли гНьцем — так же, как на Украине, но впоследствии появилось другой название — веси-ля. Это тоже украинский термин, которым первоначально обозначали свадьбу. В ст. Екатериноградской и Приближной не было особого названия для свадебного деревца. Часто его называли караваем, как и обрядовый хлеб.
В ст. Солдатской веточку, украшавшую каравай, называли сосной, в ст.
Котляревской — квит-кой. в ст. Александровской — просто веткой. Веточки для каравая срезали или сламывали с разных деревьев или кустов — с акации (ст.
Екатериноградская), с тополя (ст. Приближная), с сирени (ст. Прохладная) и других. В ст. Котляревской и Александровской веточка была небольшой, разветвлялась на 3, в ст. Приближной — на 7 или 9 веточек, в ст.
Екатериноградской это была целая верхушка дерева высотой более метра- В ст.
Солдатской и Екатериноградской со свадебного деревца снимали кору, оборачивали все веточки полосками теста и запекали в печи. В других станицах кору не снимали, ветки вместо теста оборачивали цветной бумагой.
Свадебное деревце украшали лентами, бумажными цветами, в ст.
Екатериноградской и Приближной на веточки вешали конфеты, орехи, шишки .
Каравай украшали девушки — подруги невесты. Свою работу они сопровождали песнями. Вот что пели в ст. Александровской:
А калина-малина На полгоре стояла, Да не сильно расцвела,
Всего только два цвета:
Аленький да беленький. Аленький — Иванушка, Беленький —
Марусенька, По конец стола стояла, В руках чару держала:
— Родимый мой батюшка, Изволь чару выкушать, Мои речи выслушать. Не отдавай меня, младу, Хоть годочек посижу,
Алы ленты доношу •".
Обычай печь свадебный каравай и украшать деревце или ветку — характерный признак южнорусско-украинско-белорусского варианта восточнославянской свадьбы, однако известен он не только восточным, но также западным и южным славянам — полякам, словакам, болгарам 34. Происхождение и значение этого обычая занимало ученых еще в XIX в., однако и сейчас еще эти проблемы не решены окончательно. Назвадие свадебного обрядового хлеба — каравай или коровой обычно производят от слова «корова». Свадебное деревце, согласно одной из первых гипотез, высказанной еще в 1885 г. Н. Ф. Сумцовым, было символом жизни, выражало начало, расцвет новой жизни, супружество. По его мнению, «обхождение вокруг зеленеющего дерева входило в древнеславянский свадебный ритуал, и свадебное вильце служило заменой этого обычая в зимнее время» 35. Не так давно было высказано предположение о том, что свадебное деревце является изображением «мирового дерева», которое, согласно мифологии многих народов, находится в центре мира и соединяет землю с небом и с подземным миром. Одновременно каравай мог иметь и другие, производные от этого, значения — быть предметом, приносимым в жертву богам, символом благополучия дома и т. п. 36
Посещение кладбища невестой-сиротой было еще одним предсвадебным обычаем.
Она шла туда обычно накануне свадьбы, иногда в день свадьбы или один раз накануне, второй раз в день свадьбы, но в любом случае рано утром или даже ночью. На могиле отца или матери невеста причитала, просила у них благословения. Подруги, сопровождавшие ее, по дороге на кладбище пели. В ст. Прохладной эти и все остальные свадебные песни исполнялись на украинском языке и были очень близки к украинским песням 37. В других станицах пели другие песни и на русском языке. Содержание всех этих песен сводилось к тому, что невеста просила своего отца или мать благословить ее, но они не могли этого сделать. Вот, например, песня, записанная в ст.
Екатерино-градской:
Текет речка, низ колышется, С берегами не сровняется. Там сидела красна девица Вся Манюшка Ивановна, Жалобнехонько она плакала.
Жалобней того, что причитывала:
-— Уж ты братец мой, брат родимый мой, Ты возьми узду все невладанную,
Оседлай коня что ни лучшего, Поезжай-ка ты ко большой церкви, Ты возьми ключи позлаченные, Отомкни замки все турецкие, Приударь-ка ты во большой колокол, Не придет ли мой родный батюшка Благословить меня 38
Очень похожие песни пели и в других станицах как на территории Кабардино-
Балкарии, так и за ее пределами, например, в ст. Ищерской и Слепцовской
3. Свадебная обрядность
После окончания всех предсвадебных, подготовительных обрядов начиналась собственно свадебная обрядность. Первым днем свадьбы большинство информаторов считают день, в который происходило венчание. Иногда к свадьбе относят и предшествующий день, то есть день девичника, но это скорее исключение, чем правило. Венчались в церкви обычно в воскресенье-
Продолжительность свадьбы в дореволюционное время зависела от имущественного положения семей жениха и невесты, но, как правило, на свадьбе «гуляли» не меньше недели. Впоследствии свадебная обрядность упростилась и сократилась, но во всяком случае традиционная казачья свадьба продолжалась не менее 3 дней.
В настоящее время во всех станицах и в бывших станицах, расположенных на территории Кабардино-Балкарии, свадьбу называют свадьбой или свайбой. В конце XIX в. в ст. Прохладной свадьба имела украинское название — «весыля», но впоследствии этим словом стали обозначать только веточку, украшающую свадебный каравай.
Свадебные чины во всех станицах имели примерно одинаковые названия и функции. Жениха и невесту называли князем и княгиней, молодыми. Жениха сопровождали его неженатые друзья и родственники — бояре. Главный из них назывался старшим боярином или просто боярином, или просто старшим, или шафером (ст. Екатериноградская, Котляревская). Главным распорядителем на свадьбе был дружко — женатый мужчина, знаток обычаев. Чаще всего им становился родственник жениха, который сватал невесту. Во время свадьбы ему помогала сваха или сватка — замужняя родственница жениха, тоже принимавшая участие в сватовстве.
У невесты были дружки — девушки, ее подруги и родственницы, среди них выделялась старшая дружка, которая сопровождала невесту во время свадьбы.
Как и у жениха, у невесты была своя свашка или подсвашка — замужняя родственница.
В ст. Прохладной в XIX в. в свадьбе принимал участие также шддружий, помогавший дружку, и св1тилка—сестра или другая незамужняя родственница жениха. Когда перед девичником жениха вели на посад к невесте, св1тилка несла деревянную шашку, украшенную цветами, со свечой. Св1тилка—типичный персонаж украинской свадьбы. В нач. XX в. она исчезла из свадебной обрядности ст. Прохладной.
В первый день свадьбы во всех станицах совершались многочисленные и разнообразные обряды — венчание, выкуп невесты и ее приданого, осыпание молодых в доме жениха, раздел каравая, дары и т. п. Свадьбу относят к числу
«переходных» обрядов. В ходе свадьбы жених и невеста переходили из группы молодежи в группу взрослых людей, состоящих в браке. Все свадебные обряды были так или иначе связаны с этим переходом.
Последовательность обрядов, совершавшихся в первый день •свадьбы, была разной в разных станицах.
В ст. Прохладной в конце XIX в. у зажиточных казаков было принято после венчания служить молебен в доме жениха, тогда жених и невеста шли туда из церкви. Однако чаще жених и невеста возвращались после венчания каждый в свой дом. Родители встречали своих детей с хлебом-солью и иконой. Жених и его бояре верхом, джигитуя по дороге, отправлялись домой к старшему боярину, потом по очереди ко всем остальным боярам. Точно так же невеста, но пешком, с песнями обходила всех своих дружек, начиная со старшей.
Побывав у всех бояр, жених вместе с ними возвращался к себе домой, угощал их, мать жениха дарила им платки. После этого свадебный поезд отправлялся в дом невесты, поезжане получали там подарки от ее отца и уезжали. И только во второй раз поезд приезжал уже за невестой. Такой порядок исполнения обрядов первого дня свадьбы, когда после венчания жених и невеста возвращаются по домам и только затем жених едет за невестой, считается типологическим признаком южно-русско-украинско-белорусского подтипа восточнославянской свадьбы . Бытование его в ст. Прохладной вполне объяснимо — казаки этой станицы были потомками переселенцев с Украины. С течением времени последовательность проведения обрядов в первый день свадьбы в ст. Прохладной изменилась и стала такой же, как в других станицах на территории Кабардино-Балкарии. Вначале жених ехал за невестой, они вместе отправлялись в церковь, а оттуда в дом жениха. В такой последовательности свадебные обряды исполнялись в ст. Екатериноградской в начале ХХв. К 20-м гг. таким был порядок первого дня свадьбы во всех станицах на территории Кабардино-Балкарии, в том числе и в ст. Прохладной.
Такая последовательность свадебной обрядности считается признаком северно- среднерусской свадьбы, однако она была распространена и на Северном
Кавказе, и на Дону 46.
Свадебной одеждой жениха была казачья военная форма — бешмет, черкеска, пояс с кинжалом. О том, как одевалась невеста, нет сведений ни в одном описании свадьбы конца XIX — начала XX в. Но из рассказов информаторов известно, что уже в дореволюционные годы наряд невесты состоял из длинного белого или светлого платья и фаты. Почти во всех станицах невесту одевали к венцу ее дружки, только в ст. Прохладной была специальная женщина, которая наряжала всех невест. Подвенечному платью приписывали магическую силу, его хранили всю жизнь. Если болел ребенок, его накрывали свадебным платьем, он должен был выздороветь. Невесте в день свадьбы заплетали одну косу, волосы впереди завивали (плоили). Сверху надевали фату и белый восковой веночек. В ходе свадьбы невеста меняла свой наряд или, по крайней мере, прическу и головной убор. В XIX в. в ст. Прохладной это происходило в доме невесты после того, как за ней приезжал жених. Прямо за свадебным столом, где невеста сидела рядом с женихом, две женщины снимали с ее головы платок, расплетали косу, заплетали две косы (прическа замужней женщины), потом на голову ей надевали шлычку (похожий на чепчик головной убор замужней женщины), сверху—белый платок. Это был один из важнейших свадебных обрядов, который должен был превратить девушку в замужнюю женщину. Его сопровождали песней:
Покривалочка плаче, Покритися хоче, Ми ж "и покриемо, Ми ж
Ti нарядимо, 3 книша паляннцю, . 3 д1вчини молодицю 47
Только после того, как невеста была «покрыта», ее можно было везти в дом жениха. Но когда в ст. Прохладной изменилась последовательность исполнения свадебных обрядов, когда невесту из ее дома стали увозить в церковь, а оттуда уже в дом жениха, ее нельзя было «покрыть» в ее доме — она не могла ехать к венцу с прической и головным убором замужней женщины. Поэтому этот обряд в ст. Прохладной и во всех остальных станицах на территории Кабардино-
Балкарии стали совершать в доме жениха, но уже без всякой торжественности.
Вскоре после приезда или же после обеда и даров невеста выходила из-за стола и в другой комнате с помощью старшей дружки переодевалась в обычный костюм и надевала платок. Изменение одежды подчеркивало изменение ее социального статуса.
Родительское благословение жених и невеста получали в день свадьбы. Если у кого-то из них не было родителей, то он шел на кладбище накануне или в первый день свадьбы. В ст. Прохладной в XIX в. перед венчанием невесту и жениха каждого в отдельности благословляли их родители. Впоследствии этот порядок изменился. Когда жених приезжал за невестой, ее родители благословляли их обоих, потом ехали к родителям жениха, те их тоже благословляли, и только после этого молодые "направлялись в церковь. Но в остальных станицах, как правило, невесту перед венчанием благословляли ее родители, жениха — его родители. Молодых благословляли иконой и хлебом- солью. В ст. Прохладной на полу расстилали шубу вверх мехом, жених" и невеста становились на нее, кланялись родителям, целовали хлеб и икону. В ст. Екатериноградскои вместо шубы расстилали холст или одеяло. Невеста с дружкой *становились на колени. Девушки пели:
Да не лавровыилист по земле стелется,
Да не Олюшка к земле клонится 4а.
Если у невесты или женила не было кого-нибудь из родителей; то вместо них благословлял крестные. Очевидно, родительское благословение было одним из старых восточнославянских обычаев, санкционирующих брак.
Очень интересная разновидность этого обряда совершалась в XIX в. в ст.
Прохладной. Родители невесты, кроме того, что они благословляли ее один раз до венчания, второй раз благословляли ее вместе с женихом перед их отъездом. Это прощальное благословение состояло в том, что молодые кланялись родителям невесты, «которые при этом давали им наставления легким ударом палки по спинам» 49.
Приезд жениха за невестой в< всех станицах проходил примерно одинаково.
Жениха сопровождал свадебный поезд — фаэтон, несколько бричек, а зимою — сани, в которых размещалась его свита — дружко, сватка, бояре т. д.
Подъехав к дому невесты, они останавливались перед закрытыми воротами, которые охраняли родственники невесты, вооружённые палками, кольями, а иногда и ружьями. Приехавших пускали во двор только после того, как они давали выкуп — водку, если в ворогах стояли взрослые, или деньги, если ворота охраняли подростки. В ст. Котляревской бывало, что жених и его свита силой врывались во двор.
Эти обычаи нуждаются в объяснении. Одно из возможных объяснений сводится к тому, что противопоставление партий и невесты и жениха во время свадьбы
«в пространственном коде реализуется в виде противопоставления своей и чужой стороны, понимаемых «мифологически» как л(бусы, значительно удаленные друг от друга, как «этот» и «тот» свет» 50. Каждая граница между домами невесты и жениха воспринималась как граница между «своим» и «чужим», между
«этим» и «тем светом». Преодоление •границы было сопряжено с различными трудностями — с испытаниями, выкупами и т. п. Одной из таких границ и были ворота. Но выкуп, который давала партия жениха за то чтобы попасть во двор невесты, был только одним и; множеств свадебных выкупов. Так, в ст.
Прохладной в ХЦ в. во дворе брат невесты садился на коня жениха и требовав выкуп. Последствии этот выкуп исчез, но многие другие осталось-
В ст. Екатериноградскои приехавцих встречали песней:
Нежданные гости. * Зачем приезжали?*
Как бы мы вас ждали, Да ковры разостлали51.
Подобные песни исполняли и в других станицах, например, в Котдяревскои.
Величальные и корильные песни вовремя свадьбы пели дружки и родственники невесты. В величальных песнях девушки обыгрывали. жениха и невесту, шафера, других гостей и получали за это деньги. В корильных песнях гости высмеивались, чаще всего дружко и свашка. В ст. Прохладной в конце XIX в. пели:
Та казали: дружно - стар, стар, Аж вон—молоденький,
Як лук— зеленрсги^кии;
Мочалою борода спита, Обручами голова бита;
Личком гпдперезался, На весiлля нрибався.
;Высмеивали и свашку:
Свашка нелiпашка Шишок не лепила, Дружок не дарила... 5а
Сходные по содержанию песни пели и в других станицах. Например, в ст.
Александровсюй:
А сваха — чумаха, Не мыта рубаха,
На свадьбу спешила, Рубаху не мыла 53.
Эти песни были одним из проявлений ритуальной враждебности между стороной невесту и жениха.
Выкуп невесты. Когда жених и его свита входили в дом невесты, она сидела за столом з переднем углу. С нею рядом сидел младший брат, реже—сестра невесты или несколько детей. Они были вооружены скалками и требовали выкуп
— «продавали» невесту. Девушки в ст. Екатериноградской пели:
Не приступай, лютра,
Будем с тобой драться,
Будем воеать,
Острицу ie давать и.
В этой песне, как ни в одной другой, выражено противопоставление партий невесты v жениха. Лютра, по словам жителей ст. Екатериноградской,— «вроде бабы-яги» или колдуньи. Различные варианты этой песни были распространены на Северном (Кавказе (ст. Наурская, Ицерская, Слепцовская), на Дону, на
Украине 55. Но всюду, вроде Екатериноградской, первая строчка этой песни зачала иначе: «Не приступай, Литва...» Это был, очевидно, первоначальный вариант песни, и только впоследствии жители Екатериноградской заменили вражеское войско сверхъестественным существом. Но неизменным осталось враждебное отношение к партия жениха, выраженное в этой песне. Пока дружко торговался с братом невесты, девушки в песне просили брата не «продавать» сестру дешево, требовать за нее большой выкуп. После того как брат получало определенную сумму (иногда выкуп получала не только брат или сестра, но и дружки), он выходил из-за стола, уступая место жениху. В ст.
Екатериноградской девушки при этом пели:
Си, братец, братец боярин
Продал сестрицу задаром,
Не взял за нее сто рублей,
За русу косу — тысячу, :
За ум, за разум — счету нет56.
И в ст. Прохладной, и в других станицах на территории Кабардино-Балкарии пели в этом случае очень похожие песни, разве что брата невесты в них называли не боярином, а татарином. Во всех станицах брат «продавал» невесту, точнее, свое место рядом с нею, жених с помощью выкупа преодолевал еще одну границу, отделявшую его от невесты 57. После этого начинался свадебный обед, потом невесту увозили в церковь или к жениху (ст.
Прохладная, конец XIX в.).
Уход дружек со свадьбы. Еще до отъезда свадебного поезда, в ст.
Прохладной «дружки» выходили из дому невесты и во дворе пели о том, что она их выгнала:
; Брала Параска лен, лен,
Вигоняла дружечок вон, вон. :
Нащо було и брати,
Коли вигоныти -й.
В ст. Екатериноградской в начале XX в. подруги провожали невесту до церкви, по дороге они пели:
Свет наша гоголушка, Бела лебедушка, С нами пила, ела,— От нас отлетела 59.
После венчания подруги не сопровождали невесту в дом жениха, а возвращались к ее родителям. Если в ст. Прохладной дружки покидали невесту после того, как ей покрывали голову, то есть превращали из девушки в молодицу, то в ст. Екатериноградской — после венчания, которому придавалось, очевидно, такое же значение.
Впоследствии в этих и в других станицах на территории Кабардино-Балкарии дружки стали провожать невесту в дом жениха, но оттуда они, как правило, вскоре уходили. Если не считать старшей дружки и шафера, на свадьбе оставались только взрослые женатые мужчины и замужние женщины. Это показывало, что жених и невеста из группы молодежи переходили в группу взрослых, состоящих в браке людей.
Отъезд невесты из дому. Когда невеста выезжала или выходила со своего двора, ее провожали песней- Один из вариантов этой песни записан в ст.
Приближной
Съезжала Машенька со двора, •
Ой, сломила да березоньку со верха,
Ой расти, расти, березонька, без верха,
Живи, живи, родный батюшка, без меня,
Без меня да без девичьей красоты.
Остаются мои цветики у тебя.
А кто будет мои цветики поливать
Утреннею да вечернею з...

ВНИМАНИЕ!
Текст просматриваемого вами реферата (доклада, курсовой) урезан на треть (33%)!

Чтобы просматривать этот и другие рефераты полностью, авторизуйтесь  на сайте:

Ваш id: Пароль:

РЕГИСТРАЦИЯ НА САЙТЕ
Простая ссылка на эту работу:
Ссылка для размещения на форуме:
HTML-гиперссылка:



Добавлено: 2011.10.09
Просмотров: 1451

Notice: Undefined offset: 1 in /home/area7ru/area7.ru/docs/linkmanager/links.php on line 21

При использовании материалов сайта, активная ссылка на AREA7.RU обязательная!

Notice: Undefined variable: r_script in /home/area7ru/area7.ru/docs/referat.php on line 434