Авторский материал: Дыхание у растений

«огневой воздух» (кислород) и выделяли «связанный воздух» (углекислоту). Ингенгуз и Сенебье примирили наблюдения обоих исследователей, признав за растением обе функции газообмена. Ингенгуз писал в своей работе, опубликованной в 1779 г.: «Когда солнце, поднявшееся над горизонтом, разбудит своими лучами заснувшие за ночь растения, оно сделает их способными исполнять свою целительную функцию – исправлять воздух для животных; во мраке ночи эта деятельность совсем прекращается; днем же совершается с тем большим оживлением, чем светлее день и чем выгоднее расположено растение в отношении солнечных лучей. Затененные высокими зданиями или другими растениями, они не исправляют воздух, а, наоборот, выделяют вредный для дыхания животных воздух. К концу дня выработка очищенного воздуха ослабевает и при заходе солнца совершенно прекращается». Первые точные исследования процесса дыхания у растений принадлежат Соссюру (1804). Он брал свежие листья и помещал их на ночь в сосуд, наполненный воздухом. При этом кислород воздуха поглощался и выделялся углекислый газ. Если на следующий день листья снова выставлялись на солнечный свет, то они выделяли почти такое же количество кислорода, какое поглотили ночью. Свои исследования Соссюр распространил и на незеленые части растений: стебли древесных растений, цветки, корни, плоды, и доказал, что дыхание наблюдается также в клетках этих органов. Он обнаружил, что при дыхании потеря в весе растения равна весу выделенного углерода. Соссюр обратил внимание и на то, что молодые, растущие части растения, например новые побеги и распускающиеся цветки, дышат интенсивнее и потребляют кислорода больше, чем части растения, прекратившие рост. Особенно интересные данные получены Соссюром относительно дыхания цветков и связанного с ним повышения температуры. До раскрывания цветков початок поглощал сравнительно малый объем кислорода, превосходивший объем початка не более чем в 8 раз, и оставался совершенно холодным. Как только цветки начинали распускаться, объем поглощаемого кислорода сразу возрастал, превосходя объем початка в 30 и более раз, и температура соцветия повышалась. Исследуя нагревание отдельных частей соцветия, Соссюр установил, что тычинки нагревались сильнее других частей цветка, что он объяснил их более интенсивным дыханием. Зависимость интенсивности дыхания семян проса от влажности Влияние температуры на интенсивность дыхания семян пшеницы Дальнейшими исследованиями была установлена зависимость дыхания от внешних условий (освещения, температуры и т.п.). Выяснилось, что интенсивность дыхания возрастает почти прямо пропорционально температуре, но только до известных пределов (около 40 °С). При дальнейшем повышении температуры газообмен остается постоянным до гибели растения от перегрева. Удалось установить косвенную зависимость дыхания растений от освещения, а также от стадии роста. Развитие дыхательных процессов у растущих частей выражается так называемой большой кривой дыхания растений. Она сходна с ранее открытой физиологами большой кривой роста: растение растет сначала медленно, затем постепенно скорость роста увеличивается, доходит до максимума и так же постепенно падает. Со времен Лавуазье дыхание организмов отождествлялось с медленным горением, причем его сущностью считалось прямое окисление углеводов и жиров организма кислородом вдыхаемого воздуха. Однако уже давно было замечено, что при дыхании окисление органических веществ проходит гораздо полнее, чем вне организма при той же температуре. Это давало виталистам надежду на установление коренного различия между процессами, совершающимися в организме и вне его. В таком неопределенном положении находился вопрос о химизме дыхания до середины XIX в. Переломный момент в изучении дыхания растений связан с открытием того, что даже в бескислородной среде растения (а равно и животные) продолжают выделять углекислоту. Теоретическое истолкование это явление впервые получило в работах Луи Пастера (1822–1895), который в 1872 г. обратил внимание ботаников на его сходство со спиртовым брожением, обычным у дрожжевых грибков. Пастер предположил, что некоторые начальные этапы дыхательного процесса у высших растений и животных сходны с процессом анаэробного дыхания у микроорганизмов. Свои предположения Пастер обосновывал данными, полученными упомянутыми выше физиологами: в отсутствие кислорода высшие растения выделяли углекислоту, а в их тканях накапливался спирт. Идеей Пастера заинтересовался Пфеффер (1878). Одностадийное окисление углевода кислородом воздуха (С6Н12О6 + 6О2 = 6СО2 + 6Н2О), использовавшееся до того для описания дыхания, он разбил на два последовательных этапа: 1) С6Н12О6 = 2С2Н5ОН + 2СО2, 2) 2С2Н5ОН + 6О2 = 4СО2 + 6Н2О. Первая стадия соответствовала бескислородному дыханию и представляла собой распад сахара на спирт и углекислоту. Вторая стадия, требующая кислорода, состояла в окислении спирта до углекислоты и воды. Примерно через год Вортман (1879) предложил другую схему. По его мнению все количество углекислоты выделяется сразу в первой фазе брожения: 3С6Н12О6 = 6С2Н5ОН + 6СО2, а на второй стадии образовавшиеся молекулы спирта присоединяют молекулы кислорода воздуха, что приводит к восстановлению части исходного сахара и выделению воды: 6С2Н5ОН + 6О2 = 2С6Н12О6 + 6Н2О. Обе теории были простыми, но благодаря им широкие круги химиков и физиологов обратили внимание на процесс брожения. С этого времени процессы брожения становятся объектом пристального изучения. Во второй половине XIX в. область изучения процессов брожения представляла собой арену борьбы различных школ. Школа Бертло, открывшего фермент инвертазу, отстаивала точку зрения, согласно которой процессы брожения обусловлены особыми веществами – ферментами. Школа Пастера выдвигала теорию «ферментов-существ», т.е. считала микробы активным началом процессов брожения. В 1883 г. японский химик Иошида установил ферментативную природу окисления органических веществ растительного сока. Как известно, японцы в свое время достигли большого совершенства в кустарном производстве черных лаковых изделий. Иошида решил выяснить, как образуется черное вещество японского лака из бесцветного сока лакового дерева. Оказалось, что этот процесс, состоящий в окислении сока лакового дерева кислородом воздуха, происходит только в присутствии особого фермента. Молодой японский химик констатировал только ферментный характер этого процесса. Французский химик Бертран, более детально исследовал этот процесс. Он назвал фермент, ответственный за окисление сока, лакказой (от слова лак) и, исследуя другие растительные соки, пришел к убеждению, что лакказа является представителем целой группы окислительных ферментов, весьма распространенных в природе. Для них Бертран предложил название оксидазы. В 1897 г. на самом пороге XX в., произошло событие, разрешившее длительный научный спор о «ферментах-существах» и «ферментах-веществах». В этом году химик Бухнер блистательно доказал, что спиртовое брожение – этот оплот виталистов – зависит не от какойто особенной «жизненной силы» дрожжевых грибков, а от вещества, которое Бухнеру удалось выделить из дрожжей при растирании их с песком. Это вещество оказалось таким же растворимым ферментом-веществом, как и ранее известные ферменты. Бухнер назвал найденный им фермент, вызывающий спиртовое брожение, зимазой. Естественно, что столь крупные открытия в области изучения ферментов, как открытие зимазы (ответственной за спиртовое брожение в сахаристых растворах) и оксидаз (необходимых для окисления ряда растительных соков), поставило перед ботаниками-исследователями весьма серьезный вопрос: не лежат ли подобные ферменты и в основе процесса дыхания растений, не является ли обыкновенное кислородное дыхание растений результатом действия ферментов, подобных оксидазам?  За разрешение этого вопроса взялись работавший в Женеве русский химик А.Н. Бах, швейцарский ботаник Шода и два русских ботаника, работавших в Петербурге, профессора В.И. Палладин и С.П. Костычев. Бах как химик разрабатывал, главным образом, вопросы тонких механизмов окислительных процессов, происходящих при дыхании. Путь к познанию химизма дыхания он видел в изучении так называемого медленного горения, или произвольного окисления. Бах считал, что эти процессы протекают при обыкновенной температуре и не нуждаются в резкой активации кислорода путем расщепления его молекулы на свободные атомы. Это утверждение противоречило мнению крупнейших научных авторитетов того времени, утверждавших, что при всякой реакции окисления в организме происходит полный распад молекулы кислорода на два атома. Бах указывал, что разложение молекулы кислорода на атомы требует слишком больших затрат энергии, которые не наблюдаются в физиологических реакциях окисления. По мнению Баха, в физиологических процессах из молекулы кислорода образуется активная группа, в которой разорвана лишь одна из двух связей в молекуле, но атомы не образуются. Способное к медленному окислению вещество присоединяет эту группу к себе. При этом неизбежно должны образоваться перекиси. Именно эта реакция первичного образования перекисей в процессе медленного окисления и составляет основное ядро теории Баха. Перекиси, как весьма неустойчивые и химически активные вещества, могут подвергаться дальнейшим изменениям. Правильность своей теории Бах подтвердил на сотнях примеров и фактов, как известных до него, так и полученных им самим экспериментально. История современного учения о дыхании растений неразрывно связана с именем академика В.И. Палладина. В годы первого петербургского периода работы Палладин исследовал ферментативную природу дыхательного процесса. Палладин показал, что и анаэробная, и аэробная фазы дыхания обеспечиваются специфическими ферментами, последовательно перерабатывающими продукты дыхания. Итоги работ этого периода изложены в монографии В.И. Палладина «Дыхание как сумма ферментативных процессов» (1907). На этом этапе исследовательской деятельности Палладин применил оригинальную методику исследований. Замораживая цельные органы растений при температуре минус 15–20 °С, он показал, что даже в замороженных, т.е. убитых, клетках работа ферментов, а следовательно и дыхательные процессы, продолжаются, хотя и с отклонением от нормы. Тем самым Палладину удалось сорвать завесу таинственности с процесса дыхания, который трактовался виталистами как специфический жизненный акт, как одно из важных проявлений пресловутой «жизненной силы». Продолжая изучение ферментов специфических для реакций окисления, Палладин задумался над обстоятельством, тогда еще не обратившим на себя внимание западно-европейских физиологов: окислительная способность известных к тому времени ферментов (оксидаз и пироксидаз) была совершенно недостаточной для реакций прямого окисления их основного субстрата – углеводов. Следовательно, помимо оксидаз в клетках растений должны содержаться какие-то другие вещества, являющиеся посредниками в передаче кислорода основному дыхательному материалу. Палладин обратил внимание на так называемые хромогены клеточной плазмы, которые он считал дыхательными пигментами. Дыхательные пигменты, по мысли Палладина, подобно гемоглобину крови, являются переносчиками кислорода, воспринимая его при содействии ферментов (оксидаз) и перенося далее к дыхательному материалу. Основы своей теории дыхательных пигментов Палладин изложил в получившей широкую известность на Западе статье с сенсационным названием «Кровь растений». Однако последующие исследования, проведенные ученым в последние годы жизни, заставили его пересмотреть всю теорию дыхательного процесса. Для объяснения новых фактов и наблюдений Палладину пришлось свою теорию «поставить на голову». Хромогены оказались факторами не окислительных, а, наоборот, восстановительных процессов. Публично признать неправильность своих недавних утверждений мог только человек, ставивший научную истину, выше самолюбия. Палладин нашел в себе мужество разрушить здание научной теории, построение которой отняло у него свыше 10 лет жизни.   Схема процессов дыхания и брожения у растений Вот что рассказывает об этом великом переломном моменте в развитии учения о дыхании растений ближайший ученик Палладина профессор С.Львов. «Исходя из тех соображений, что дрожжи продолжают в присутствии кислорода вести распад сахаров по бродильному руслу лишь потому, что они лишены окислительного аппарата и, в частности, дыхательных хромогенов, Палладин предложил мне использовать соки, отжатые из растений, богатых хромогенами (шампиньоны, свекла и т. п.), и проследить, не вызовет ли добавка их к бродильной среде поворота процесса от брожения к дыханию. Ожидаемого эффекта не получилось, но при производстве опытов бросилось в глаза неожиданное явление, что в период активного брожения черная и бурая окраски от добавочных соков быстро светлели, особенно в анаэробных условиях, т.е. хромогены вели себя совершенно аналогично метиленовой синьке. Иначе говоря, хромогены являются отнюдь не переносчиками кислорода, подобно гемоглобину, как полагал раньше Палладин, а переносчиками водорода. Они активизируют не кислород воздуха при помощи оксидаз, а водород дыхательного субстрата при помощи редуктаз. Дыхательный материал окисляется в первой стадии не в силу того, что он воспринимает доходящий до него активизированный кислород, а в силу того, что от него отщепляется активизируемый при помощи редуктаз и... ВНИМАНИЕ! Текст просматриваемого вами реферата (доклада, курсовой) урезан на треть (33%)! Чтобы просматривать этот и другие рефераты полностью, авторизуйтесь  на сайте: Ваш id: Пароль: РЕГИСТРАЦИЯ НА САЙТЕ