Главная / Рефераты / Рефераты по авиации и космонавтике

Реферат: Микоян,Гуревич МиГ-23Б

Notice: Undefined variable: ref_img in /home/area7ru/area7.ru/docs/referat.php on line 323

Разработчик: ОКБ Микояна, Гуревича
Страна: СССР

Первый полет: 1971
Тип: Истребитель-бомбардировщик

С первых лет существования военной авиации важнейшей ее задачей являлась работа в интересах армии, и в первую очередь - поддержка с воздуха сухопутных войск и флота. Преодолев расхождения во взглядах и радикализм в подходах, имевшие место в разные периоды, военные теоретики на основе богатого опыта боевого использования авиации сошлись в оценке авиаподдержки армии как одного из базовых условий успеха войск во всех видах военных действий - от обороны до наступления. Работа в интересах армии и флота стала объективной необходимостью и залогом эффективности действий Вооруженных Сил в целом.
Убедительным подтверждением этого является опыт Второй мировой войны. Так, авиационная поддержка сухопутных войск в годы Великой Отечественной войны по значимости занимала первое место в боевой работе ВВС Красной Армии. На выполнение задач авиаподдержки войск фронтовая авиация (ФА) в 1941-1945 годах произвела 1351372 самолето-вылета, затратив 46,52% от общего числа вылетов, выполненных ею в годы войны.
Основным средством авиационной поддержки войск в период войны была штурмовая авиация, вооруженная штурмовиками Ил-2. На их долю пришлась без малого половина всех боевых заданий на авиаподдержку - 575600 самолето-вылетов. Для этих же задач привлекалась фронтовая бомбардировочная авиация (БА), а на приморских направлениях - и авиация Военно-Морского Флота (АВМФ). Достаточно часто, особенно в первый период войны, для удара по наземным целям привлекалась и истребительная авиация. Свою долю вносили и дальние бомбардировщики: недостаточное количество фронтовых бомбардировщиков вынуждало в годы войны использовать 40,4% (88 901 самолето-вылет) всех заданий дальней авиации (ДА) для уничтожения войск противника на поле боя. В качестве авиационных средств поражения использовались различные авиабомбы, реактивные снаряды, пушечный и пулеметный огонь.
После войны, с бурным ростом научно-технического прогресса, особенно в военном деле, катализатором для которого и послужила мировая война, на вооружение ВВС стали поступать первые реактивные самолеты, сулившие со временем значительные изменения не только в тактике, но и в стратегии ведения боевых действий. Способствовало этому и появление ядерного оружия, средством доставки которого в его "детские" годы была практически только авиация.
Между тем первые послевоенные годы были лишь пробой сил, реактивные первенцы только "становились на крыло", начинался их выпуск и освоение. Основной же ударной силой ВВС продолжали оставаться поршневые самолеты. Качественный рост начался в начале пятидесятых годов, с освоением новых материалов и технологий, обобщением и использованием опыта, накопленного при проектировании, производстве и эксплуатации первых реактивных машин.
Это время можно назвать повторением тридцатых годов - "золотого века авиации". Но если до войны прирост скорости составил переход с 250 на 600 км/ч, то в пятидесятые - уже с 1000 до 2000-2500 км/ч. Преодоление звукового барьера и столь бурный рост скорости, одного из основных показателей боевого самолета, вселяло большие надежды, поскольку вся предыдущая история авиации была гонкой за скоростью. На смену сверхзвуку не за горами был и гиперзвук. Грядущий прогресс рассматривался как дальнейшее "покорение барьеров" - теплового, связанного с аэродинамическим нагревом конструкции и потерей прочности материалов при этом, звукового удара и акустических нагрузок и даже психологического барьера с преодолением чрезмерных психических и физиологических нагрузок на экипаж, вызывающих быстрое уставание летчиков в скоростном полете, где естественная работоспособность могла подойти к своим пределам. Прогнозировался бурный рост скорости и впредь, причем самые смелые прогнозы того времени нередко звучали более чем дерзко: "Если к концу XX века будет достигнута сверхорбитальная скорость для самолетов, управляемых человеком, то они смогут приблизиться к скорости света"
Естественно, что открывающиеся перспективы и горизонты научно-технической мысли (впрочем, кто помнит, и построение основ коммунизма тогда оценивалось Программой КПСС как дело пары десятков лет) ощутимо сказывались на запросах заказчика, старавшегося шагать в ногу с прогрессом. Максимальная скорость полета на длительное время стала одним из главных критериев оценки целесообразности создания и серийного производства конкретного самолета.
Столь стремительный рост летно-технических характеристик и совершенствование технологии привели к тому, что самолеты, считавшиеся еще вчера современными и передовыми, сегодня уже становились устаревшими и требовали замены. Выпускавшиеся и продолжавшие поступать на вооружение основные на тот период истребители МиГ-15, МиГ-1 7, фронтовые бомбардировщики Ил-28, не говоря уже о штурмовиках Ил-10, в свете новых теорий выглядели техникой вчерашнего дня, причем на смену им должны были прийти машины, не только отсутствовавшие в металле, но и для которых только еще предстояло определить требования.
Ситуация обострялась также тем, что из-за рубежа потоком шли сообщения об интенсивной разработке, постройке и, не сегодня-завтра, принятии на вооружение поражавших воображение боевых машин с фантастическими характеристиками. Недостатка в такой информации не было ни в популярных изданиях, ни в технической литературе, ни в сведениях, получаемых по другим каналам и ложившихся на стол руководства в папках с грифом "Секретно". Отчасти это было верно, и в строю на Западе действительно уже находились новые скоростные машины, но в качестве боевых самолетов вероятного противника на учебных плакатах и на занятиях приводились полумифические бомбардировщики и ударные самолеты с потрясающими воображение летными данными - скоростью за 3000 км/ч, потолком под 25-30 км и дальностью, позволяющей облететь половину земного шара.
В декабре 1956 года по указанию Министерства обороны Генштаб сформулировал предложения по созданию и развитию основных видов вооружений и военной техники на ближайшие 10-15 лет. В ответ на происки мирового империализма в подготовленном документе начальник Генштаба Маршал Советского Союза В.Д.Соколовский с тревогой сообщал о многочисленных и нетерпимых примерах "значительного отставания наших исследовательских и опытных работ по авиационной технике от уровня вероятного противника".
В середине пятидесятых организационная структура советских ВВС включала три вида авиации: фронтовую, дальнюю и военно-транспортную. Во фронтовой авиации ударные силы сосредотачивались в бомбардировочных и штурмовых соединениях. По состоянию на 1 января 1955 года фронтовая авиация располагала 30 бомбардировочными (более 1650 Ил-28), 19 штурмовыми (130 МиГ-15бис и около 1700 Ил-ЮМ) и 45 истребительными авиадивизиями (без ПВО, всего около 1700 МиГ-15бис и 2150 МиГ-17). Кроме того, Военно-Морской Флот располагал своей собственной авиацией. К началу 1954 года авиация ВМФ насчитывала 31 авиационную дивизию (10 минно-торпедных, 20 истребительных, 1 специальную, всего 110 авиационных полков), 10 отдельных разведывательных авиационных полков, 29 отдельных авиационных эскадрилий и отрядов.
Предвидя и в дальнейшем резкое повышение скоростей полета, руководство ВВС решает прекратить производство уже устаревших, по его мнению, машин и ускорить разработку новых. Определяясь с заказом новой авиатехники на 1956 год, Главком ВВС Главный Маршал авиации П.Ф. Жигарев предлагал отказаться от дальнейшего серийного выпуска фронтового бомбардировщика Ил-28. Обосновывал он это следующими соображениями: "Самолет Ил-28 по своим летно-техническим данным и особенно по скоростям полета не отвечает полностью современным требованиям, предъявляемым к фронтовому бомбардировщику; в конце 1955 г. Министерство авиационной промышленности обязано отработать новые, более совершенные фронтовые бомбардировщики Ил-54, Як-26 и Ту-98 с около и зазвуковой скоростью полета"
Ситуация со штурмовиками была еще более острой. Маршал П.Ф.Жигарев считал давно назревшей замену устаревшего поршневого Ил-10 на новый реактивный Ил-40 , "имеющий хорошее бронирование, большой диапазон скоростей (300-985 км/ч), а также достаточно мощное реактивное, пушечное и штурмовое вооружение". Планировалась постройка серии из 50 машин для проведения широкомасштабных испытаний с целью выявления тактических возможностей машины и целесообразности принятия на вооружение Советской Армии такого типа самолета. На базе Ила планировалось разработать и предъявить на госиспытания в мае 1956 года вариант с подвижной пушечной батареей, а в 1957 году - самолет-разведчик и учебный вариант Ил-40У.
Крутой поворот в судьбе Ил-40 произошел в апреле 1956 года . Тогда министр обороны маршал Советского Союза Г.К.Жуков, за месяц до этого обращавшийся в Президиум ЦК КПСС с предложением о принятии на вооружение нового штурмовика, представил "в соответствии с поручением ЦК КПСС" руководству страны согласованный с Генштабом и Главным штабом ВВС доклад о состоянии и перспективах штурмовой авиации. В нем мнение о самой штурмовой авиации и Ил-40, в частности, было уже диаметрально противоположным.
В документе указывалось, что, по опыту Великой Отечественной войны, несмотря на бронирование, штурмовики несли неоправданно высокие потери и, имея бомбовую нагрузку в 400 кг, были менее эффективны над полем боя, чем бомбардировщики. В отношении Ил-40 критике подвергалась сама идея сохранения штурмовых частей: "В современной войне штурмовая авиация, по нашему мнению, малопригодна. Основные ее задачи по поддержке и сопровождению войск с успехом может решать бомбардировочная авиация, которой у нас не хватает и которую нам необходимо увеличить, а часть задач будет решаться истребителями".
С этим докладом сейчас трудно согласиться, но тогда открыто возражений никто не высказывал, памятуя о негативном отношении к штурмовикам самого первого секретаря ЦК КПСС Н.С.Хрущева. Такое предубеждение сложилось у него еще во время войны, когда члену Военного совета фронта Н.С.Хрущеву приходилось участвовать в разборе боевых действий и оценке результативности родов войск и техники. Выносимые им суровые оценки не были лишены оснований: проведенное по горячим следам Курской битвы изучение повреждений боевой техники противника показало "недостаточную эффективность штурмовиков "Ильюшин", притом что "особенно хорошо проявили себя пикирующие бомбардировщики "Петляков". Мнение укрепилось после проведенного по его указанию испытательного обстрела немецких танков пушками и реактивными снарядами с Ил-2, также с удручающими результатами: даже в полигонных условиях процент попаданий был минимальным, а эффективность "эресов" и пушек слабой. Не очень высокую результативность показывали и другие контрольные испытания, особенно с учетом недостатков тактики и крайне невысокого уровня выучки летчиков, попадавших на фронт со считанными часами налета и всего несколькими учебными стрельбами и бомбометаниями. Что же касается уровня потерь, то за счет совершенствования тактики, средств поражения и организации работы штурмовики медленно, но верно становились все более надежным оружием: за годы войны боевая живучесть Ил-2, оценивавшаяся в количестве боевых вылетов на одну потерю, возросла в семь раз - с 13 самолето-вылетов в первый год войны до 90 в 1945 году. И все же для самолета, действующего над полем боя и под огнем ПВО, она оставалась в полтора раза ниже, чем у бомбардировщиков, и более чем вдвое ниже по сравнению с истребителями.
Вывод, казалось, напрашивался сам - в новую реактивную эпоху неповоротливым уязвимым штурмовикам места не находилось, и на смену им должны были прийти скоростные машины с солидной боевой нагрузкой и досягаемостью. Дозвуковой самолет явно не выглядел впечатляющим в свете новых взглядов и не "показался" руководству, выглядя явным "коньком-горбунком" на фоне скоростных красавцев (пусть и существовавших только на бумаге). Таже история случилась и с Ту-91, оцененным как "винтовой анахронизм" и буквально запрещенным волевым решением "первого" в свойственном ему "стиле волюнтаризма". В реальности мнение об отказе от штурмовой авиации, высказанное в вышеупомянутом докладе, было быстро принято военным руководством к действию. Директивой МО СССР № 30660 от 29 апреля 1956 года штурмовая авиация была ликвидирована. Под документом стояла подпись министра обороны Р.Я.Малиновского, но очевидно, что окончательное решение о судьбе штурмовой авиации, вынесшей всю тяжесть войны, диктовалось "рулевым" на более высоком уровне. И это было только начало... Испытания Ил-40 и все дальнейшие работы по штурмовикам были прекращены, установочная серия самолетов была уничтожена на заводе в Воронеже, а поршневые Ил-10 и Ил-10М было решено списать "по плану МО". Ликвидация штурмовых частей и соединений стало ощутимой потерей для ударной авиации, разом лишив ее двух третей сил. В виде компенсации 19 ликвидированным штурмовым авиадивизиям в ударные перевели 10 истребительных дивизий на МиГ-15бис, при этом дивизии переформировывались в легкобомбардировочные. Личный состав расформировываемых соединений частично переучивался на МиГ-15бис, а частично передавался на усиление истребительных частей ВВС и ПВО.
В январе 1957 года новым Главкомом ВВС стал маршал авиации К.А. Вершинин, уже занимавший этот важный пост с 1946 по 1949 год. К моменту назначения он имел вполне сформировавшиеся взгляды на перспективы развития истребителей и дальних бомбардировщиков. Здесь все было, по мнению главкома, практически ясно. Наибольшие же сомнения вызывала фронтовая бомбардировочная авиация. Опытные Ил-54, Ту-98 и Як-26, созданные по постановлению Совмина от 12 апреля 1954 года, уже не отвечали в полной мере предъявляемым к ним требованиям. Главкома перестала удовлетворять полученная на испытаниях скорость полета, бомбовая нагрузка, невозможность ильюшинской и туполевской машины работать с грунта. В мае 1957 года маршал В.Д.Соколовский рекомендовал К.А.Вершинину в запланированном докладе для ЦК КПСС "особо указать об имеющемся отставании в развитии фронтовой бомбардировочной авиации и необходимых мерах, которые нужно предпринять для ликвидации этого отставания".
Заданные ВВС в 1956 году тактико-технические требования к перспективным фронтовым бомбардировщикам, призванным сменить Ил-54, Ту-98 и Як-26 (которые так и остались в опытных образцах), при взгляде на них с позиций сегодняшнего дня не могут не удивить смелостью ставившейся задачи и вместе с тем нереальными на тот момент запросами. Так, максимальная скорость задавалась от 2200 для Туполева до 3000 км/ч для Ильюшина, практический потолок от 20000 до 24000 метров, дальность полета 2400-3500 км. Вооружение должно было включать бомбы до 3000 кг, соответственно имевшимся тогда ядерным боеприпасам. Однако попытка "прыгнуть выше головы" не удалась. Как и следовало ожидать, ни ОКБ Туполева, ни ОКБ Ильюшина дальше эскизных проектов продвинуться не смогли. ОКБ Яковлева предложило проект переделки своего разведчика Як-32, кстати, существовавшего тоже на бумаге, в бомбардировщик, но не встретило поддержки ВВС. Ситуацию Министр обороны Р.Я.Малиновский на заседании Военного Совета в феврале 1 959 года оценивал в мрачных тонах: "Очень плохо у нас с бомбардировщиками, главным образом, - с фронтовыми бомбардировщиками. Сейчас мы летаем на Ил-28. Самолет этот, как говорят, вылетался. Но другого мы сейчас не имеем".
Расправившись со штурмовой авиацией, военное руководство страны все же ощущало, что задач непосредственной авиационной поддержки войск на поле боя и ударов по его ближним тылам никто не отменял. Свято место пусто не бывает, и практически через год после упразднения ША директивой начальника Генерального штаба ВС СССР от 17 мая 1957 года было начато создание нового рода авиации - истребительно-бомбардировочной (ИБА).
Основной задачей вновь созданного рода ударной авиации стала поддержка войск и сил флота путем уничтожения важных, главным образом малоразмерных и подвижных наземных и морских объектов в тактической и ближайшей оперативной глубине. Для этих целей ИБА получила истребители МиГ-15бис, ранее входившие в состав ША, а после ее расформирования выполнявшие роль бомбардировщиков, для которой они совсем не подходили из-за своей малой боевой нагрузки, отсутствия необходимого прицельно-навигационного оборудования и низкой живучести. Поступившие позднее МиГ-17 передавались из истребительной авиации, страдали теми же недостатками, что и их знаменитый предшественник.
Кроме вышеперечисленных задач, ИБА могла привлекаться и для борьбы в воздухе с пилотируемыми и беспилотными летательными аппаратами противника, а также для ведения воздушной разведки. Таким образом, ИБА обладала некоторой универсальностью - основными машинами были МиГ-15 и МиГ-17, которые, несмотря на их переориентацию, все же сохраняли "истребительные повадки". Все это сулило экономию сил и средств. Новые самолеты становились все дороже и дороже, возрастали расходы на их обслуживание и эксплуатацию. Использование самолетов в новом качестве не было отечественным открытием: не имея штурмовой авиации, западные союзники всю войну широко использовали для ударов по наземным целям истребители, к тем же задачам привлекалась и германская истребительная авиация. В реактивную эру в США сформировался класс тактических истребителей, несущих вооружение и оборудование для борьбы с наземными и воздушными целями, аналогичные машины заполнили нишу ударных самолетов и у других потенциальных противников, причем в этой роли выступали как устаревшие истребители, так и специально создававшиеся самолеты, такие, как английский "Нэт" и французский "Мираж 5".
Ко второй половине 50-х годов новое направление в строительстве ВВС можно было считать сформировавшимся и оформленным соответствующими директивами. Между тем состояние и перспективы ИБА в том виде, в котором она имелась, выглядели не очень впечатляющими. Слабость МиГ-15бис и МиГ-17 как ударных машин была очевидной, а сроки выхода на испытания мощных истребителей-бомбардировщиков постоянно переносились. В конечном счете их создание так и не увенчалось успехом. Отставание продолжало тревожить руководство страны и военных.
Между тем под рукой имелся новейший фронтовой истребитель Су-7 конструкции ОКБ П.О.Сухого. Путем некоторых доработок он вполне мог заполнить нишу в ударной авиации. Обладавшая впечатляющими характеристиками машина с мощнейшим двигателем менее удачно вписывалась в концепцию фронтового истребителя, чем легкие микояновские самолеты, выглядя непривычно большой и тяжелой. Но это никоим образом не мешало приспособить ее к новым требованиям. Истребитель-бомбардировщик Су-7Б практически не уступал Як-26 по максимальной боевой нагрузке, имел высокую скорость у земли и недостижимую для Яка на высоте, а его дальность тогда оценивалась равной 2000 км. Более того, никто не сомневался, что новый самолет с запланированной длиной разбега и пробега сможет работать с полевых аэродромов, что сулило повышение выживаемости боевых частей при внезапном нападении противника и их оперативную подвижность - в случае угрозы полки и эскадрильи рассредоточивались по грунтовым площадкам и запасным аэродромам, появляясь в неожиданных для противника местах.
Успехи ракетостроения и широкий резонанс в мире, вызванный запуском первого искусственного спутника, имели свои отголоски и у руководства страны, и у военных. Уже в ноябре 1957 года в Президиуме ЦК КПСС состоялся "обмен мнениями" по вопросу о более широком и решительном внедрении на вооружение ВС СССР ракетного оружия различного назначения. Главкому ВВС поручалось подготовить доклад о перспективах и путях развития военной авиации - ответственнейший документ, заслушивавшийся нечасто, раз в три-пять лет, и определявший состояние ВВС на многие годы вперед. В предложенном Главкомом ВВС и "поправленном" Президиумом ЦК документе шла речь о полном отказе от стратегических бомбардировщиков (право на жизнь имели только ракетоносцы), развертывании в составе ВВС межконтинентальных и крылатых ракет (фронтовые "инженерные" бригады баллистических ракет командование Сухопутных войск оставляло за собой), а также о замене устаревших Ил-28 на новые перспективные "покорители барьеров". В отношении Су-7Б Главком настаивал на начале их массового выпуска и перевооружения ими всех имеющихся 30-и полков ИБА.
Кроме этого, переходили на новую технику войска ПВО и флот. Масштабы планов по переоснащению вооруженных сил потрясали воображение. Только для полного перевооружения истребительных полков требовалось в пятилетний срок построить 14000 новых самолетов!
В итоге высшее руководство пришло к постепенному пониманию того, что одновременная реализация столь многочисленных военных программ ляжет непосильным бременем на экономику страны и "мы сами себя победим". В связи с этим письмо Министра обороны Р.Я.Малиновского и Главкома ВВС К.А.Вершинина от 12 августа 1958 года, адресованное Н.С.Хрущеву, вызвало у него совершенно непредсказуемую и обратную ожидавшейся реакцию.
Главком и министр докладывали Генсеку: "Положение, сложившееся за последние 3-5 лет в наших Вооруженных Силах с самолетами, вызывает тревогу, поскольку оно не обеспечивает обороноспособность страны от нападения вероятного противника. Это явилось результатом того, что наши авиационные конструкторы после известных успехов, достигнутых по созданию в 1950-54 годах самолетов, отвечавших тому периоду времени, успокоились и за последние годы не обеспечили выполнения заданий правительства в установленные сроки по созданию новых боевых самолетов. Длительная задержка в отработке и поступлении в войска новых типов самолетов, отвечающих современным требованиям, привела к отставанию наших ВВС, которые не могут успешно отразить воздушные удары вероятного противника и нанести ответные удары..."
Тут же руководители вооруженных сил (ВС) просили Генерального секретаря оказать давление на промышленность и, таким образом, ускорить доводку и принятие на вооружение новых самолетов. Но решение, принятое Хрущевым, оказалось совершенно иным. Склонный к скорым и радикальным мерам, Генсек решил разом решить все проблемы: раз уж авиация отстает, надо начать радикальное сокращение расходов на разработку и производство авиатехники, а также значительное уменьшение средств, выделяемых на содержание ОКБ, авиазаводов и строевых частей ВВС. Взамен предлагалось расширить производство и переоснащение ВВС различными ракетными комплексами, причем "специалистами" убедительно доказывалось, что это даст "значительную экономию народных денег". На смену всем прочим методикам оценки эффективности боевой техники тогда пришел один, простой и наглядный - стоимость комплекса вооружения и его содержания. Так, стоимость техники, содержание личного состава и эксплуатационные расходы для трех полков фронтовых крылатых ракет ФКР-1 (в полку по штату имелось 20 снарядов) назывались в полтора раза меньшими аналогичных показателей для бомбардировочной дивизии на Ил-28. С той же доказательностью три полка крылатых ракет должны были заменить истребительную дивизию на МиГ-1 7, суля экономию эксплуатационных расходов в четверть. В декабре 1959 года новая доктрина была обнародована Хрущевым на сессии Верховного Совета СССР. Отныне все задачи решались только ракетным оружием, а прочим средствам отводилась второстепенная роль.
Выступая на XXI съезде КПСС, Министр обороны Р.Я.Малиновский говорил: "Империалисты выступают за продолжение курса на подготовку агрессивной войны с применением ядерного оружия против Советского Союза и стран социалистического лагеря, продолжение гонки вооружения, усиление агрессивных военных группировок и военных союзов. Они грозят нам могуществом своей авиации и военно-морского флота.
Мы можем ответить, что это - уже относительно устаревшее средство войны, есть более грозное и новейшее средство - это межконтинентальные баллистические ракеты. Их действительно не остановишь никакими средствами противовоздушной обороны, они способны неотвратимо доставить водородный заряд колоссальной мощи в любую точку земного шара (именно в точку - они очень точны). В этом сомневаться не приходится, ибо первая подобная им ракета так триумфально взвилась в космос и теперь с гордостью носит советский вымпел вокруг Солнца. Какое еще нужно доказательство ракетной мощи Советской державы?!
Наши Вооруженные Силы располагают великолепной боевой реактивной техникой, способной поражать врага как на полях сражений, так и в любой точке земного шара. Если война нам будет навязана, то мы считаем, что именно реактивное оружие является оружием, наиболее отвечающим современным боевым требованиям, позволяющим эффективно решать стратегические, оперативные и тактические задачи на суше, в воздухе и на море."
Принятые решения о перевооружении ряда авиационных частей на ракетную технику привели к существенному сокращению численности самолетов. На июль 1959 года во фронтовой авиации оставалось только 25 бомбардировочных и 6 истребительно-бомбардировочных дивизий , насчитывавших на вооружении около 2600 Ил-28 и МиГ-15бис. Тем не менее сокращение авиации продолжалось, а минно-торпедные соединения во флоте были полностью расформированы. Началось безжалостное уничтожение бомбардировщиков Ил-28, многие из которых еще имели значительный ресурс. Их резали в три смены, уничтожали дорогостоящие приборы и оптику. В некоторых гарнизонах, "перевыполняя план", давили самолеты танками. Масштабы уничтожения можно представить себе только по количеству пущенных под нож Илов в авиации Тихоокеанского флота - 400 машин!
Планы перевооружения фронтовых бомбардировочных полков в этой ситуации пришлось отложить. Кроме того, ни Як-32, ни Ту-28 в варианте бомбардировщика реально не существовали. В "металле" имелся лишь Як-28, да и тот у руководства Министерства обороны не вызывал особого оптимизма. Он имел массу недостатков, и к концу 1961 года выпущенных Як-28 едва удалось наскрести на один полнокровный бомбардировочный полк.
В этой обстановке будущее ИБА выглядело более предпочтительным, и она постепенно начала заполнять и нишу, занимаемую ранее фронтовой бомбардировочной авиацией, будущее которой виделось под вопросом. В результате сокращения ВВС и трудностей с созданием новых двигателей, обещанные новые машины так и не появились, и основным самолетом ИБА с начала 60-х годов все увереннее становился Су-7Б. Пусть он и не был столь "продвинутым", как другие проекты, но все же в сложившейся обстановке выглядел на порядок лучше устаревших МиГов, составлявших тогда львиную долю машин, имевшихся на вооружении ИБА. Кроме того, Су-7Б мог нести ядерные бомбы, и это "средство доставки" выглядело солидным аргументом в спорах с "ракетчиками".
Разворачивание ИБА совпало с изменением во взглядах на ведение непосредственной авиационной поддержки войск. Они было связаны с совершенствованием ядерного оружия, радикально изменившим расстановку сил на поле боя. Первые ядерные боеприпасы имели значительные габариты, связанные с трудностью создания в то время небольших зарядов. Доставить их к цели могли лишь тяжелые бомбардировщики с соответствующей грузоподъемностью и размерами бомбового отсека. Кроме того, первые ядерные бомбы были непросты в эксплуатации, требовали для себя "тепличных условий" и могли транспортироваться к месту сброса только в термостабилизированном отсеке самолета-носителя. Но к концу пятидесятых новые достижения в технологии, новые материалы и технические решения позволили создать боеприпасы массой менее 500 кг, которые могли доставляться к цели и на внешней подвеске истребителя-бомбардировщика.
Постепенно ядерное оружие стало спускаться со "стратегических" высот на оперативный и даже тактический уровень. Мощь ядерных боеприпасов на время затмила сознание многих военачальников и политиков, превратив их в "идеальное" средство ведения войны. Использовать их планировалось не только по крупным объектам противника, по скоплениям войск и техники, но и по точечным целям - артиллерийским и ракетным батареям, взводам танков или отдельным укреплениям. В этот период авиационная поддержка войск с применением только обычных боеприпасов в замыслах и при проведении учений ВС СССР не предусматривалась. Все, что было разработано военной теорией по вопросам непосредственной авиационной поддержки войск, проверено войной и практикой, было сочтено устаревшим в свете политической стратегии высшего руководства страны, делавшего ставку в усиливающейся холодной войне на ядерное оружие. По опыту учений, а также при обучении слушателей в военных академиях, проведение авиационной поддержки войск обычными авиационными средствами поражения планировалось только в развитие успеха ядерного удара или массированного применения химического оружия. Это считалось революцией в теории и практике военного дела, а всякие работы по оценке эффективности прочих средств поражения вообще были прекращены.
В связи с этим изменилась и тактика ИБА, имевшей в своем составе единственный носитель ядерного оружия -Су-7Б. Характерной особенностью этих нововведений являлся отказ от возможности и целесообразности нанесения одновременных ударов большими группами машин. Считалось, что в связи с возросшей на порядки огневой мощью самолетов при применении ими ядерного оружия не требуется выделять большой наряд сил. Ядерная бомба становилась необходимым и достаточным средством решения всех задач и поражения любых целей, а доставить ее мог и один, для надежности - пара самолетов. Соответственно, в ту пору бытовало мнение, что из-за заметно возросших скоростей полета самолетов и якобы заметного ухудшения их маневренных характеристик выполнение полета в составе больших групп слишком сложно, да и небезопасно.
Формирование этих взглядов происходило по ряду причин: необоснованно завышались боевые возможности Су-7Б и МиГ-17 по поражению различных наземных целей, считалось нецелесообразным наносить одновременные удары большими силами по площадным объектам, недооценивались реальные возможности ПВО вероятного противника и перспективы их совершенствования. Кроме того, в расчет не принимались маневренные качества указанных самолетов, отрицалась сама возможность нанесения одновременных ударов составом эскадрилий и полков.
Постепенно основным самолетом истребительно-бомбардировочной авиации становился Су-7Б и его модификации. На протяжении шестидесятых годов он оставался самым массовым среди отечественных фронтовых ударных самолетов, но путь к этому не был усыпан розами. Первые машины страдали от недостатков, связанных, в основном, с недоведенностью двигателя АЛ-7Ф, что задержало массовый выпуск самолета на два года. Это отставание не сулило ничего хорошего ОКБ Сухого, в "семерке" руководство ВВС видело лишь вынужденный паллиатив до принятия на вооружения нового ударного самолета Яковлева. Но жизнь, в конечном итоге, опровергла эту точку зрения, сделав Су-7Б на удивление долго-живущим и массовым самолетом.
Существовали и более важные недостатки, чем эти, по большей части "детские" болезни. Они были связаны с тактикой применения истребителей-бомбардировщиков. Ведь предав забвению само понятие "штурмовик", командование ВВС не смогло отменить того факта, что действовать новым самолетам приходилось все на тех же средних и малых высотах, с которых удавалось обнаружить и прицельно поразить противника. К тому же эйфория от "всемогущества" ядерного оружия стала уступать место трезвому пониманию рациональности его применения - вряд ли стоило атаковать каждую огневую точку или танк атомными бомбами, да и не напастись было килотонных "игрушек" на все цели на поле боя.
Несмотря на все новомодные "атомные" доктрины, решить махом все проблемы не получилось и от использования обычных средств поражения отказаться не удалось, да и было невозможно. К концу 60-х годов оформилось понимание авиационной поддержки как одного из средств огневого поражения противника, в котором, помимо ВВС, участвовали ракетные войска, артиллерия и боевые вертолеты. На учениях на авиаподдержку войск выделялось до 70% сил привлекавшейся фронтовой авиации. Однако при этом с новой остротой встал вопрос эффективности действий ударной авиации, напрямую связанный с трудностями точного поражения целей летчиками скоростных машин. Результативность атак с использованием обычных средств поражения была далека от желаемой, чему были вполне объективные причины - трудности поиска и обнаружения целей, низкие точностные характеристики имевшегося целевого оборудования и слабое взаимодействие с войсками, нуждавшимися в помощи с воздуха.
В итоге стал назревать настоящий кризис ударной авиации. Для надежного обнаружения и поражения целей необходимо было уменьшить скорость полета до 700-800 км/ч, но при этом машина становилась более удобной целью для ПВО противника, оснащенной не только зенитной артиллерией, но и первыми переносными зенитными ракетными комплексами (ПЗРК), предназначавшимися как раз для поражения низколетящих самолетов.
В связи с этим вновь, как и в годы войны, важными свойствами ударных машин становилась живучесть и способность выдерживать значительные повреждения. Авиационные конструкторы вновь стали уделять внимание броне, схемам построения многократно резервируемых бортовых систем, устойчивости к боевым повреждениям.
К началу 70-х годов с внедрением вначале аналоговой, а затем и цифровой вычислительной техники появилась возможность значительно упростить пилотирование самолета у земли, а вкупе с элементами радиотехнических систем навигации обеспечить уверенный выход самолета в район цели. Требовалось увеличить боевую нагрузку отечественных фронтовых ударных машин - по этому важному параметру они традиционно отставали от аналогичных в стане "вероятного противника"Конструкторы и военные определились во мнениях на перспективы ударных машин, а технический прогресс дал возможности для их осуществления. Начинался новый этап в совершенствовании фронтовой авиации - "реактивной, ракетоносной, всепогодной".
К концу 60-х годов ИБА выступала главной ударной силой советской фронтовой авиации. На ее вооружении находились несколько типов боевых самолетов - Су-7Б различных модификаций, МиГ-15 и МиГ-17, МиГ-21 ПФ и ПФМ. Полки на "сухих" являлись основой ИБА: промышленность дала 1950 самолетов этого типа (вместе с экспортными), и к этому времени ими были оснащены 25 авиаполков советских ВВС. В странах Варшавского договора Су-7Б находились на вооружении Польши и Чехословакии. От других типов истребитель-бомбардировщик выгодно отличался как завидной боевой нагрузкой, так и характеристиками - по скорости и скороподъемности он не уступал истребителям МиГ-21, существенно превосходя их в вооружении. К концу десятилетия Су-7Б оставались одними из наиболее массовых самолетов ВВС, выглядя подлинным воплощением мощи военной авиации: стремительные сверхзвуковые стрелы проносились по небу на парадах, обрушивали бомбовые и ракетные удары на учениях и прошли проверку боем в многочисленных локальных конфликтах.
Однако со стороны руководства ВВС все чаще звучали нотки недовольства по отношению к "надежде и опоре ИБА". Чаще других высказывались претензии к недостаточной боевой эффективности Су-7Б, обусловленной, прежде всего, невысоким уровнем бортового прицельного и навигационного оборудования. Возможности самолетных систем, которыми располагал летчик для решения боевой задачи, оценивались как невысокие уже вскоре после принятия самолета на вооружение. Фактически Су-7Б обеспечивал боевое применение лишь в хороших погодных условиях при визуальной видимости цели и, преимущественно, в дневное время. Помимо этого, с переоценкой роли ядерного оружия и признанием значимости обычных средств огневого поражения (бомб, НАР, авиационных пушек) вновь встал вопрос его боевой эффективности, напрямую зависевшей от точности применения оружия. Задача формулировалась просто: для поражения цели следовало ее вовремя обнаружить, а затем прицелиться и нанести точный удар (особенно при атаке малоразмерного защищенного объекта, требовавшего прямого попадания - танка, бронемашины или укрытия). В то же время сам выход на цель был проблемой, ведь навигационное оборудование на отечественных истребителях-бомбардировщиках в те годы было небогатым - гиромагнитный и автоматический радиокомпас, помогавшие выдерживать направление на маршруте. Располагая на Су-7Б только курсовой системой КСИ и радиокомпасом АРК-54И, летчики испытывали трудности с ориентированием, а призванный облегчить пилотирование автопилот АП-28И1 по инструкции разрешалось включать на высоте не менее 1000м, причем он мог стабилизировать машину только по крену и тангажу.
По оценкам, выполненным в те годы, вероятность выполнения удачной атаки с первого захода по малоразмерным целям не превосходила 0,1-0,2. Это же доказала и практика на учениях и при боевых стрельбах. Летчики путались даже на полигонах, среди знакомой обстановки, где положение целей обычно было заранее известно на карте. Лучшего оставляли желать и эксплуатационные характеристики прицелов АСП-5Н и ПБК-2, напрямую влиявшие на результативность удара.
Низкая боевая эффективность самолета, являвшегося ударным типом во фронтовой авиации, не устраивала заказчика. Уже в 1961 году, при принятии Су-7Б на вооружение, руководство ВВС настояло на внесении в текст Постановления правительства задания на разработку модификации самолета, способной к боевой работе в любое время суток и в сложных метеоусловиях. Основой модификации всепогодного истребителя-бомбардировщика должно было стать новое прицельно-пилотажное оборудование, головным подрядчиком в разработке которого выступала ведущая отечественная организация по этой тематике - ленинградское КБ-283 Госкомитета по радиоэлектронике, с 1965 года преобразованное в НИИ РЭ, а затем в НПО "Ленинец". Уже в ходе предварительного проектирования выяснилось, что габариты и масса будущей системы выходят за пределы компоновочных объемов Су-7Б, куда не удавалось вписать ни поисковый локатор, ни блоки прицельной аппаратуры. Поиски решения привели к пересмотру всего предложения о модификации и разработке новой, более крупной машины. 24 августа 1 965 года вышло соответствующее Постановление ЦК и Совмина СССР №648-241 о создании "тяжелого самолета-штурмовика", как он тогда именовался - самолета, впоследствии превратившегося в удачный и популярный фронтовой бомбардировщик Су-24.
Тем не менее вопрос о полноценной замене Су-7Б не снимался. Более того, эту тему руководство ВВС считало одной из наиболее насущных по целому ряду причин. Помимо неудовлетворительного уровня целевого оборудования, сохранявшегося без особых изменений все годы службы самолета, военные обращали внимание на недостаточную дальность самолета и неудовлетворительные взлетно-посадочные характеристики. На дальность самым отрицательным образом сказывались высокие расходные характеристики двигателя, буквально пожиравшего керосин и обусловившего самолету репутацию "реактивной трубы", в которую "вылетало" топливо, а также значительная удельная нагрузка на крыло, ставшая платой за скоростные и динамические характеристики. За час крейсерского полета на дозвуке Су-7Б расходовал 3950 кг топлива (при емкости внутренних баков 2760 кг), из-за чего в строевой эксплуатации практически все полеты приходилось выполнять с использованием ПТБ.
Ситуация с взлетно-посадочными качествами Су-7Б выглядела еще более настораживающей. Тяжелый самолет, нормальный взлетный вес которого переваливал за 12 т, был сложен в пилотировании и имел репутацию строгой машины, небезопасной на этих режимах (особенно для малоподготовленного летчика). При утрате контроля за углом атаки Су-7Б проявлял склонность к сваливанию уже на скоростях менее 350 км/ч, из-за чего посадку приходилось выполнять на значительных скоростях и точно "притереть" несущуюся по посадочной глиссаде машину было нелегким делом. Положение с безопасностью полетов на Су-7Б неоднократно оценивались Главкоматом ВВС как критическое, причем в новых вариантах Су-7БМ и Су-7БКЛ самолет только потяжелел, что не лучшим образом сказалось на его взлетно-посадочных качествах. Маршал авиации К.А. Вершинин в своем докладе по итогам 1965 года прямо указывал, что по аварийности Су-7Б более чем вдвое превосходит МиГ-21. При среднем налете на самолет менее 80 часов, за год были разбиты в авариях и катастрофах 1 7 Су-7Б - каждый тринадцатый из находившихся тогда в эксплуатации 450 машин.
Возросшие скорости взлета и посадки сделали также несостоятельными надежды на работу ударной авиации с полевых аэродромов. Су-7Б требовал аэродромов значительных размеров с бетонированным покрытием, причем для них длина полосы была больше, чем у любого другого типа боевых машин фронтовой авиации, включая и бомбардировщики Як-28. Перевооружение на "сухие" практически повсюду сопровождалось переоборудованием аэродромов, удлинением и расширением ВПП и рулежных дорожек. Дороговизна и сложность обустройства авиабаз в этом вопросе тогда не были определяющими. Военное строительство являлось делом государственной важности, и "Военпроект" каждый год сдавал все больше аэродромов 1-го и 2-го классов.
Очевидным было, что крупные аэродромные узлы со стоянками, складами и хранилищами станут первоочередной целью в случае войны. Скрыть или замаскировать такие заметные объекты не представлялось возможным (хотя шаги по строительству подземных аэродромов и предпринимались), и их положение было загодя известно, что делало авиабазы привлекательной целью для авиационной или ракетной атаки противника, который первым же ударом по аэродромной сети постарался бы обеспечить себе превосходство, "расчистив небо". Подтверждением тому были свежие примеры очередной ближневосточной войны, в июне 1967 года начавшейся налетом израильской авиации на арабские аэродромы. Машины, находившиеся на стоянках, стали прекрасными мишенями для атакующих, которым за первый день удалось уничтожить 416 арабских самолетов. 393 из них были расстреляны на земле, так и не успев подняться в воздух. Сами израильтяне не скрывали, что успех кампании, занявшей всего шесть дней, они обеспечили в первые же часы - внезапностью и точной направленностью ударов.
Задача разрушения авиабаз потенциального противника стала обязательной частью стратегических планов. Прикрытие своих аэродромов силами ПВО не решало всей проблемы, ведь взлетно-посадочные полосы, стоянки и объекты аэродромного хозяйства были крайне уязвимы даже для одиночного самолета или ракетного удара. Выходом, в прямом смысле слова, являлось своевременное рассредоточение авиации на запасные аэродромы, грунтовые полосы и подходящие участки шоссе. Для каждого авиаполка предполагалось иметь несколько таких полевых площадок. Если бы противнику все же удалось бы нанести первый удар и повредить аэродромы базирования, сохранившие боеспособность авиационные силы должны были иметь возможность подняться с полуразрушенных полос, перелететь и работать с запасных баз, наскоро подготовленных и ограниченных размеров.
Определившись, командование ВВС выдвинуло требования: фронтовые боевые самолеты должны удовлетворять условию базирования на грунтовых аэродромах с полосой не более 400 м. Применявшиеся на некоторых сухопутных машинах взлетные ускорители, огромные тормозные парашюты и посадочные гаки для аэрофинишеров радикально проблемы не решали, как и использование системы сдува погранслоя, снижавшей скорость сваливания и посадочную скорость, и лыжных шасси, предназначавшихся для работы с грунта. Все эти конструктивные меры так и не прижились в строевой эксплуатации.
Большие надежды возлагались на использование вертикальных подъемных двигателей, включавшихся на взлете и посадке и "разгружавших" крыло самолета, приобретавшего качества КВП - более крутую кривую набора высоты и посадочную глиссаду, малые взлетные и посадочные скорости и, соответственно, минимальный разбег и пробег. В перспективе развитие этой идеи сулило появление боевых машин с вертикальным взлетом и посадкой, не нуждавшихся в стационарных аэродромах и способных скрытно действовать с лесных полян, маскироваться в оврагах, распадках и даже городских кварталах.
Отражением концепции, реализованной в рамках принятой в 1964 году программы улучшения взлетно-посадочных свойств фронтовых самолетов, стали построенные в ОКБ П.О. Сухого Т-58ВД ("вертикальные двигатели") и Т6-1 (первый прототип будущего Су-24), а также самолеты ОКБ А.И. Микояна "23-01" и "23-11".
Показательным для приоритетности программы выглядело то, что будущий МиГ-23 в своем первом исполнении отрабатывался именно в варианте с подъемными двигателями. После ряда экспериментов идею признали бесперспективной: включение подъемных двигателей приводило к перебалансировке самолета, резко менявшей его устойчивость и управляемость на и без того сложных режимах. При посадке и на малых высотах возникал сильный подсос газовых струй от земли, тянувший самолет вниз. Преодолеть его удавалось только увеличением тяги основного двигателя до "максимала", а то и форсажа, разгоняя самолет и интенсивно расходуя топливо. Само наличие на борту пакета подъемных двигателей "съедало" и без того ограниченные внутренние объемы, заставляя урезать запас топлива и препятствуя размещению целевого оборудования. Весовая отдача такой схемы с несколькими сотнями килограммов избыточной массы дополнительных двигателей оказывалась низкой, а в крейсерском полете неработающие двигатели становились обузой, отрицательно сказывавшейся на характеристиках машины - высотно-скоростных качествах, маневренности, продолжительности, дальности полета и полезной нагрузке. В итоге направление было признано тупиковым и после нескольких десятков испытательных полетов программу свернули. Подъемные двигатели прижились только на палубных самолетах вертикального взлета и посадки, где компенсировали недостаточную тягу основной силовой установки и особенности конструкции, парируя вынос тяги далеко за центр тяжести самолета.
С освоением сверхзвуковых самолетов выявился и другой круг проблем, напрямую влиявших на их боевую эффективность. Скорость, казалось, разом решала многие вопросы - уменьшалось подлетное время до цели и возрастала оперативность воздействия, стремительная и внезапная атака сокращала время нахождения в районе цели и способствовала выживаемости, компенсируя отсутствие брони и других конструктивных мер защиты, от которых поспешили отказаться вместе со штурмовой авиацией. В СССР проводились также эксперименты по воздействию ударной волны низколетящего сверхзвукового самолета на живую силу, строения и сельхозобъекты неприятеля. Сверхзвуковой истребитель-бомбардировщик мог уйти от преследования и обладал, по крайней мере, не худшими шансами в воздушном бою с самолетами противника. Однако погоня за скоростью принесла неожиданные издержки - летчики "сверхзвуковых ракетоносцев" испытывали трудности с ориентированием в полете, особенно на малых высотах, и обнаружением целей. Вот тут и открылась вторая сторона скорости, за которой так стремились и которая так неблагодарно "отомстила" за это своим почитателям. Ведь одно дело, когда "Рев и грохот заглушают все - в небе проносятся реактивные самолеты", и другое, когда необходимо в полете отыскать малоразмерную цель на поле боя, да еще и часто хорошо замаскированную.
...Обозначившаяся тенденция подтвердилась при отработке боевого применения на полигонах и учениях, где то и дело выполнение задачи срывалось из-за сложностей с навигацией, поиском, распознаванием и точной идентификацией объекта атаки на несущейся внизу местности. Даже при выходе прямо на цель, лежащую среди знакомого мишенного поля полигона, было нелегко уложиться в скоротечные секунды контакта, которых часто не хватало для построения боевого маневра, прицеливания и удара. При скорости в 1000 км/ч за 3-5 секунд, минимально необходимых для прицеливания, самолет проскакивал километр-полтора. Бомбы то и дело летели мимо целей, не говоря уже о том, что задачу осложняло совершенствование средств ПВО и насыщение ими прифронтовой зоны, которое также приходилось принимать во внимание. При промахе повторный заход срывал весь эффект внезапности, грозя подставить атакующего под огонь зенитчиков.
Громкий резонанс имели прошедшие в 1969 году в Белоруссии учения "Березина", в которых участвовали несколько полков ИБА на Су-7Б, МиГ-21 и МиГ-17. При разборе результатов учений руководство ВВС обратило внимание на неожиданный факт: "...наземные цели поразили только самолеты МиГ-17, в то время как МиГ-21 и Су-7Б эту задачу выполнить не смогли". Рассмотрением вопроса эффективности авиационной поддержки занимались представители самолетных ОКБ и 30-го ЦНИИ МО, ведавшего общими вопросами строительства военной авиации. Они пришли к следующему выводу: именно возможность летать у земли с меньшей скоростью, выполняя боевое маневрирование над целью на скоростях 500-600 км/ч, делает дозвуковые самолеты более эффективным оружием для штурмовых ударов. Огневое поражение становилось более точным, а хорошая маневренность (а не только скорость, как считалось недавно) вместе с использованием предельно малых высот становятся средством, повышающем шансы в противоборстве с ПВО.
Подтверждения этому приходили и с Ближнего Востока, где арабские летчики не спешили отказываться от дозвуковых МиГов, зачастую предпочитая их современным истребителям-бомбардировщикам. Показательн...

ВНИМАНИЕ!
Текст просматриваемого вами реферата (доклада, курсовой) урезан на треть (33%)!

Чтобы просматривать этот и другие рефераты полностью, авторизуйтесь на сайте:

Простая ссылка на эту работу:

Ссылка для размещения на форуме:

HTML-гиперссылка:

Добавлено: 2012.04.18
Просмотров: 1417

Notice: Undefined offset: 1 in /home/area7ru/area7.ru/docs/linkmanager/links.php on line 21

При использовании материалов сайта, активная ссылка на AREA7.RU обязательная!