Главная / Методические материалы / Преподавание литературы
Статья Начинаем новую тему...
Автор(ы): Бочкова Елена Михайловна, учитель русского языка и литературы
Notice: Undefined variable: content in /home/area7ru/area7.ru/docs/metodic-material.php on line 278
Написать о том, как провести первый урок по теме, - вещь непростая. Даже если твой педагогический стаж уже 32 года. В нынешнем году я перешагнула этот рубеж, хотя вроде бы и не было этого времени, вместившего так много: работу в маленькой сельской школе в Ивановской области, и в восьмилетней Ильинской школе Новомосковского района Тульской области, и в средних школах города Новомосковска, и в школе при Посольстве РФ в Японии, а последние годы, начиная с девяностого, в Новомосковском общеобразовательном лицее. И везде, куда бы ни привела судьба, входила в класс с надеждой и верой в то, что дети, сидящие передо мной, услышат и поймут, что дрогнет в какой-то момент их сердечко, что потом, когда-нибудь, захочется почитать те книги, которые мы читали вместе.
Когда 19 октября, в день лицея, в мой кабинет приходят выпускники разных лет, воспоминаниям нет конца. Удивляюсь, какие удивительно простые, вроде бы незначительные вещи врезаются в память ребят навсегда. Так, давний мой ученик вспоминал о том, что о Пушкине он узнал самое интересное на первом нашем уроке в 9 классе: я тогда рассказывала о поэте и читала отрывки из замечательной книги Генриха Волкова «Мир Пушкина». Ребята живо реагировали: слушали, удивлялись, хохотали. Пушкин вдруг предстал близким, живым, каким-то своим. Другая ученица (теперь она тоже учитель) неожиданно для меня вспомнила о первом уроке по творчеству Ф.М.Достоевского, когда мы рассматривали фотографии писателя и его единственный портрет кисти В.Г. Перова. Вот уж, казалось бы, что вспоминать: на уроках литературы обязательно показываем портреты писателей и поэтов. Но тогда было сделано (оказывается!) такое удивительное открытие: есть только один (всего!) живописный портрет великого Достоевского (что особенно поражает после соприкосновения с иконографией А.С.Пушкина и потом при виде многочисленных портретных изображений Л.Толстого). Только мы не просто на него «посмотрели», а смотрели долго и пристально (тоже иногда надо на это время урока потратить), да ещё и слушали описание портрета из книги В.И. Порудоминского «Половина жизни моей…». Действительно, класс в этот момент затихает и вместе с писателем рассматривает черты лица, лоб («бледный лоб, мощно, скульптурно выступающий из темноты фона, лоб мудреца – не успокоенного в мудрости своей, а с бесконечным, мучительным до боли, упорством ищущего ответ на «проклятые», «вечные» вопросы, которыми живёт и страдает человек»), руки писателя («на холсте они сцеплены, выдвинуты вперёд; ... очень крепко, почти судорожно сцепленные пальцы скрадывают мягкость рук, позволяют показать напряжённость мышц, выступившие сосуды. Перов пишет руки труженика…»). «Я эти руки навсегда запомнила». Вот так-то, дорогие коллеги. Ничего не изобретая, а пользуясь таким старым, «немодным» приёмом, достигаем совершенно неожиданного результата. Да и не думалось тогда ни о приёме, ни о чём-то эффектном, просто открыла книгу, которую сама читала с удовольствием, и прочитала страничку для моих ребят. Оказывается, зацепило.
Об одном первом уроке по теме расскажу чуть подробнее. Я так его начинаю уже много лет. Приступать к разговору о писателе или поэте, имя которого мало известно нашим ученикам, всё-таки проще, потому что интрига уже есть: «Кто такой? Что написал? Что-то слышал, но …». Если действовать по законам жанра, то на этом, пусть и незначительном интересе, можно построить замечательный сценарий урока. Всё ведь в новинку. А вот начать урок по теме, которая связана с именем известным, - дело совершенно другое. Такая история происходит, например, в 11 классе, когда мы начинаем разговор о С.А.Есенине. Большинство из сидящих убеждено, что уж о Есенине-то они знают многое. Конечно, и песни слышали на стихи замечательного поэта, да и факты есенинской биографии общеизвестны, портреты растиражированы. Ну, просто не знаешь, с чего начать. И вот однажды, много лет назад, я принесла с собой на урок повесть Б.Васильева «Завтра была война» (тогда она только появилась в журнале «Юность»). Сама повесть потрясла. Но ещё я увидела, что некоторые её страницы могут мне помочь приступить к непростому разговору о драматичной судьбе одного из самых талантливых русских поэтов. Признаюсь, что читать эти отрывки – дело нелёгкое. Но читаю всё-таки сама. Очень волнуюсь, и голос изменяет, но это тоже важно. Ребят не проведёшь: они понимают, что это волнение искреннее. Иногда говорят, что в классе установилась такая тишина, что слышно, как муха пролетит. Когда начинаю читать, все замирают, и это не преувеличение.
«Чего-то не хватало – то ли танцующих, то ли пластинок, - от танцев вскоре отказались и стали читать стихи. Искра читала своего любимого Багрицкого, Лена – Пушкина, Зиночка – Светлова, и даже Артём с напряжением припомнил какие-то четыре строчки из хрестоматии. А Вика от своей очереди отказалась, но когда все закончили, достала из сумочки – у неё была настоящая дамская сумочка из Парижа! – тонкий потрёпанный томик.
- Я прочитаю три моих любимых стихотворения одного почти забытого поэта.
- Забытое, значит, ненужное, - попытался сострить Жорка.
-Ты дурак, - сказала Вика. – Он забыт совсем по другой причине.
Она прошла на середину комнаты, раскрыла книжку, строго посмотрела вокруг и негромко начала:
Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду…
-Это Есенин, - сказала Искра, когда Вика замолчала. – Это упадочнический поэт. Он воспевал кабаки, тоску и уныние.
Вика молча усмехнулась, а Зиночка всплеснула руками:
- Ну и пусть себе упадочнический-разупадочнический! Это изумительные стихи, вот и всё.
Искра промолчала, поскольку стихи ей очень понравились и спорить она не могла. И не хотела. Она точно знала, что стихи упадочнические, потому что слышала это от мамы, но не понимала, как могут быть упадочническими такие стихи. Между знанием и пониманием возникал разлад, и Искра пыталась разобраться в себе самой.
-Тебе понравились стихи? – шепнула она Сашке.
-Ничего я в этом не смыслю, но стихи мировецкие. Знаешь, там такие строки… Жалко, не запомнил.
- «Шаганэ ты моя, Шаганэ…» - вздохнул Сашка.
Вика слышала разговор. Подошла, спросила вдруг:
- Ты умная, Искра?
- Не знаю, - опешила Искра. – Во всяком случае, не дура.
-Да, ты не дура, - улыбнулась Вика. – Я никому не даю эту книжку, потому что она папина, но тебе дам. Только читай не торопясь».
Отрывок прочитан. У сегодняшнего школьника этот разговор, который происходил в 1940 году между ребятами 9-б класса, которые через год шагнут в огонь Великой Отечественной войны, вызывает живой отклик и вопросы. Вопросы! Вот это-то мне и нужно. Почему Есенин – поэт забытый? Почему Искра Полякова даёт такую оценку поэту, творчество которого она, по всей видимости, не знает. Удивляет то, что оказывается тогдашний школьник вообще не имел представления о Есенине и его поэзии (тоже повод для серьёзного разговора об особенностях эпохи). Умная Искра чувствует ложь той формулы, которую она усвоила, - поэтому и возник разлад между знанием и чувством. Конечно, говорим о том, что могло поразить в прозвучавших стихах ребят предвоенного поколения (стихи обязательно читаю полностью). А потом уже и к ним, к моим ребятам, вопрос: «А вас задело? Вам нравится?» Задело. Нравится. И тогда уже читаю строчки Есенина из «Руси советской…»: Вот так страна!
Какого ж я рожна
Орал в стихах, что я с народом дружен?
Моя поэзия здесь больше не нужна,
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.
Оттолкнувшись от этих горестных признаний поэта, по сути дела выходим на главное в нашем разговоре о Есенине на всех последующих уроках (а их так мало!). Нужна ли сегодняшнему человеку есенинская поэзия? Что в ней может привлекать? Или сегодня, когда никто не запрещает читать его поэзию, ...
ВНИМАНИЕ!
Текст просматриваемого вами методического материала урезан на треть (33%)!
Чтобы просматривать этот и другие тексты полностью, авторизуйтесь на сайте:
|
|
Добавлено: 2015.06.03 | Просмотров: 829
При использовании материалов сайта, активная ссылка на AREA7.RU обязательна!
|
